поднаторевший в зрелищных съемках, как никто сумел передать мрачную атмосферу постапокалипсиса. Перед ошеломленными зрителями предстал суровый и завораживающий мир, по сравнению с которым технопейзажи нашумевшей компьютерной игры «Хаф-Лайф» казались ухоженным сквером в институте благородных девиц. Ну а герои фильма — крутые сталкеры, то водящие людей в Зону на поиски несбывшегося счастья, то выносящие из глубин запретной территории всяческие штучки, способные осчастливить землян, стали настоящими кумирами молодежи. Одновременно с фильмом на прилавках появились и коробки с компьютерной игрой, где можно было и самому попытать счастья в суровой, не прощающей ошибок Зоне. Но кто мог подумать, что всего через несколько месяцев в Зону, расположенную по замыслам авторов в условном западном государстве, превратится родной город Алексея?
Миновав Оперный театр — тяжелое здание с черными провалами закопченных окон и наполовину провалившейся крышей, — Алексей спустился к Золотым воротам и двинулся вдоль домов по направлению к Софии. Но, не пройдя и десятка метров, вдруг услышал за спиной отлично знакомый рокот.
По Прорезной неизвестно за каким бесом возвращался давешний бронетранспортер. Подобрав полы плаща, Алексей со всего духу рванул наискосок через дорогу. Остановился, забежав за угол массивного серого здания. Свернул на Малоподвальную, вжался в нишу.
Как ни странно, но главное здание Службы безопасности Украины не охранялось. Видимо, жуткие тайны Голодомора, на раскрытие которых с две тысячи четвертого года были брошены все силы этого ведомства, ни лутеров, ни оккупантов не интересовали. Разрывая ватную тишину, выбивая из стен куски кирпича и разметывая по улице заполошное эхо, зарокотал крупнокалиберный пулемет. Выяснять, не по нему ли открыли огонь, Алексей не стал — набрал в грудь побольше воздуха и, не разбирая дороги, понесся вниз по улице.
В голове запульсировала вычитанная где-то фраза, что, мол, достаточно погнать человека под выстрелами, и он превращается в мудрого волка. Это было даже не смешно — в какого, на фиг, волка, да еще мудрого? Сейчас Алексей ощущал себя затравленным зайцем, выжить которому помогает только инстинкт. Промчавшись мимо улицы Паторжинского и боясь экипажа бронетранспортера больше, чем тех, кого можно было встретить внутри, он нырнул в третью по счету подворотню и только там перевел дух. «Салатовые каски», опасаясь гранатометов, в глубь кварталов не суются.
К счастью, до цели опасного путешествия было уже рукой подать. Алексей миновал бывшие кабминовские гаражи, здание штаба службы охраны МВД, спустился к переулку Шевченко и, завернув за угол, чуть не наткнулся грудью на автоматный ствол.
Он инстинктивно подался назад, уходя с линии огня, и вскинул карабин, одновременно снимая его с предохранителя, но это была не случайная стычка, а хорошо подготовленная засада. Откуда-то сзади деловито простучал АКМ, и в полуметре от Алексея взметнулся поднятый пулями мусор.
— Бросай ствол, педрила, и выходи с поднятыми руками! — донесся из-за спины хриплый противный голос.
— Эй, это же ничья земля! — выкрикнул парень, отбросив «Сайгу». По неписаным местным порядкам на улицах принято было расходиться по-хорошему. — В «Глобусе» все могут хабарить!
— Була ничия, — хохотнул в ответ хриплый. — Вяжи его, хлопцы!
Через минуту Алексей, лишившись плаща, стоял на коленях, а его руки были стянуты пластиковыми браслетами.
— Второй за сегодня, — удовлетворенно произнес один из трех нападавших. — Куда его вести, на расчистку, где жыдивське золото шукают?
— Не, там уже лохов хватает, — возразил другой, подбирая брошенный Алексеем карабин. — Батька приказал пятерых в старатели передать. Квартира знатная, там министер экономики жил. Говорят, нахапал столько, что и половины не смог увезти, когда драпал.
— И сильно там засвечено?
— Мало не покажется. Денек-другой, и можно зубы руками вынимать. Ну а через недельку — в яму, червей кормить.
Лутеры разговаривали, обращая на Алексея внимания не больше, чем на пойманную собаку. Парень лихорадочно размышлял, пытаясь найти выход из положения. Попытаться вырваться? Не выйдет — верная смерть. Пообещать им отдать свой схрон в обмен на жизнь? Глупо, не тот народ. Выбьют под пытками все, что нужно, проверят, а получив свое, убьют, и все дела. Оставалось только надеяться на чудо да проклинать собственную наивность. Возникшие поначалу «кодексы сталкерской чести» на глазах уходили в небытие, а те, кто их придерживался, не могли конкурировать со стаями человеческих отбросов, для которых чужая жизнь стоила меньше полуразряженной батарейки. Конвоиры рывком с двух сторон подняли Алексея на ноги и толкнули вперед. Они двинулись вверх по переулку, но успели дойти лишь до здания Проминвестбанка, где и произошло то самое чудо.
Откуда-то сверху раздался крик: «Стоять, уроды!» Судя по жестким, уверенным интонациям, голос кричавшего был не окликом бандита, а военным приказом. Людоловы завертели головами, но не успели они вскинуть оружие, как один за другим были сбиты экономными выстрелами. Алексей, не дожидаясь пули, упал, поджав под себя ноги и втянув голову в плечи. Затаив дыхание и зажмурив глаза, он услышал, как скрипнула дверь подъезда, и к нему начали приближаться уверенные тяжелые шаги. Один или двое подошли вплотную. Раздался характерный щелчок раскрываемого складного ножа. Алексей сжался и тихо застонал, ожидая удара, но вдруг ощутил свободу в руках — обладатель ножа разрезал пластиковые браслеты.
Не дожидаясь команды, парень медленно поднялся на ноги и огляделся по сторонам. Один людолов лежал, нелепо раскинув ноги, словно брошенный на асфальт манекен, и не подавал ни малейших признаков жизни. Второй стонал, держась за предплечье, — по грязному рукаву реглана расплывалось темно-красное пятно. Третий стоял спиной к стене с поднятыми руками, и в его глазах читался нескрываемый страх.
Спасителей оказалось пятеро: четверо молодых коротко стриженных ребят лет двадцати — двадцати пяти и один постарше, напоминавший повадками матерого хищника. Все они были одеты в стираные и глаженые камуфляжные комбинезоны с незнакомыми знаками различия на рукавах. На лица у них опускались прозрачные маски, наподобие горнолыжных, а рты закрывали легкие армейские респираторы. Оружие у всех пятерых было одинаковым — новенькие короткие автоматы с подствольниками и хитроумными прицелами: судя по всему, «калаши», но каких-то спецназовских моделей.
Тот, что постарше (вероятно, командир), повел стволом в сторону стоящего у стены бандита. Лутер тонко, сквозь зубы, завизжал, словно пойманная дворняга, и обмочился.
Старший скривил губы в презрительной усмешке.
— Раз обоссался, значит, знаешь, кто мы.
Мародер закивал головой так самозабвенно, словно его жизнь зависела от быстрого утвердительного ответа.
— Бери своего подранка и волочись в логово, — распорядился старший. — И передай своему батьке, что полковник дает вам неделю. Если не сдадитесь всей кодлой — проведем операцию по зачистке, а у нас, сам знаешь, нет ни сроков, ни амнистий.
Мародер, позабыв о раненом подельнике, пулей рванул за ближайший угол.
— Вот так у них всегда. Зверье, что взять? — сплюнув, сказал рыжий высокий парень. — Что со вторым делать будем, командир?
— Оставим. Выживет — его счастье. Был приказ — пресекать бандитизм, а тех, кто выжил, отпускать.
— А с этим что делать?
Алексей вздрогнул, кожей ощутив на себе развернувшиеся стволы.
— Ты кто? — спросил старший.
— Киевлянин, — хмуро ответил парень.
— В сталкера играл, пока на уродов не нарвался, — старший не спрашивал, а скорее констатировал факт.
Алексею оставалось лишь хмуро кивнуть в ответ.
— Ладно, — сказал старший. — Пойдешь с нами. Что с тобой делать, полковник решит.
Они двинулись в сторону Майдана. Огромная площадь была покрыта мусором, как после палаточного
