— И как вам понравилось?
— Да, вполне интересно, не все конечно, но вполне, а вам?
— Да, очень. А вы любите фантастику?
— Хорошую да.
— А что значит хорошую?
— Как вам сказать. Если начинаешь читать рассказ или роман, и после пятой или шестой страницы, хочется поскорее перелистать книгу, чтобы узнать чем завершится сюжет, значит вещь меня не задела, а вот стоящую, читаешь с упоением, не взирая на то, что уже третий час ночи, потому, что интересно.
— Совершенно с вами согласна. И главное, не важно, как и про что написано произведение, главное, чтобы оно зацепило тебя и заставляло читать и читать до конца, а потом, спустя какое-то время, снова взять и перечитать, и причем с любого места, переживая все события, словно ты присутствуешь там среди героев.
— Ну, это может быть не про меня сказано. Но вполне соглашусь.
— Правда?
— Конечно.
— Как здорово, — она засмеялась и неожиданно произнесла, — ой, я, кажется, проехала свою остановку.
Мы вышли вместе. Перейдя на другую сторону, я, конечно же, проводил её до дома, и она дала мне свой номер телефона. Мы периодически созванивались и даже несколько раз ходили в кино. Лера была не из тех, кого можно было быстро затащить в постель. Это мне в ней нравилось и нет, одновременно. С ней можно было приятно провести время, сходить в кино или посидеть в кафе и поболтать о прочитанной книге или просмотренном кинофильме. Она была эрудированна и начитанна, много знала, хорошо разбиралась в художественной литературе. Фантастика была её коньком. Она могла пересказывать содержание книги, словно только что её прочитала. Иногда меня это напрягало и даже несколько утомляло, но её непосредственность, улыбка, нежный голос, брали верх над этим и приводили к желанию снова встретиться. Иногда я задумывался, не пора ли перейти к более решительным действиям, но что-то сдерживало меня, и каждый раз я откладывал это до следующего раза. Так длилось больше года, пока мы в очередной раз не встретились. Сходив в кино, я как обычно проводил её до дома. В этот момент начался сильный дождь с градом. Лера неожиданно пригласила меня к себе, хотя я всего один раз заходил к ней и то всего лишь на несколько минут, чтобы взять книгу, которую она дала мне почитать. Дома никого не было. Когда мы зашли, она вдруг прижалась ко мне, и крепко поцеловав, стала скидывать с себя одежду. Я был так поражен, что сначала даже растерялся, но потом мне ничего не оставалось делать, как последовать её примеру. В постели она была прекрасна. Однако позже, когда мы сидели голые на кухне и пили чай, она вдруг замкнулась и была совсем не такая, какой я привык её видеть все это время. Когда я уходил, она сказала:
— Прости, мне так стыдно, но я так хотела этого.
— Глупенькая, — ответил я, — все был так здорово. Разве тебе было со мной плохо?
— Нет, просто мне не надо было этого делать.
— Почему?
— Не знаю, мне так кажется.
После этого, мы какое-то время не общались. Сам не знаю почему. Возможно, Лера была права, что-то неестественное было в наших отношениях, а что, я не мог понять, как ни старался. Снова мы увиделись только через месяц. Наши отношения изменились. Нам словно по новой пришлось налаживать наши взаимоотношения. Встречаться стали реже, чем раньше, и сами встречи стали другими. Мы боялись чего-то, и я не понимал чего именно, и все-таки меня тянуло к ней, не знаю почему, но тянуло. Однако больше мы никогда не возвращались к вопросу о том, чтобы встретиться и интимно провести время. Хотя с моей стороны были слабые попытки, но то ли они были слишком неопределенными, то ли Лера не хотела этого, не знаю.
— Лера, — мысленно произнес я. Именно сегодня мы встретимся с ней в последний раз, проведем еще одну ночь и расстанемся навсегда. Через два дня она уедет вместе с родителями в какую-то Африканскую страну, куда её отца назначили торговым атташе, и наши взаимоотношения закончатся навсегда.
— Вот видишь, — сказал я самому себе, — ты стоишь перед выбором, который ставит тебе судьба. Эта встреча может состояться, а может и нет, и все зависит от моего желания. Если ты позвонишь, и назначишь ей встречу, то все произойдет так, как произошло, а можешь не звонить, и встречи не будет, а значит, не будет никаких воспоминаний.
— Как же не будет, — ответил я самому себе, — если она была. Я помню, как мы лежали на разобранном диване, и Лера целовала меня, а потом неожиданно села на меня и волосы спадали на меня водопадом, и я завелся буквально за секунду. Она смеялась и говорила, что меня завести, нечего делать, а я смеялся и отвечал ей:
— Дураки мы с тобой оба, что полгода думали об одном и том же, и не могли найти в себе сил, чтобы позвать друг друга.
— Значит это судьба.
— А я думаю, что это не судьба, а характер, дурацкий, и твой и мой.
Она, смеясь, наклонилась и поцеловала меня.
— Нет, пожалуй, не буду звонить, пусть, что будет. Возможно, я пожалею позже. А может, я проснусь, и этих воспоминаний просто не будет, потому что изменилась история, её маленький кусочек, частица, из которой соткана ткань жизни.
Я закрыл записную книжку и в этот момент зазвонил телефон. На другом конце провода я услышал знакомый Лерин голос:
— Алло.
— Да произнес я, — и сердце забилось чаще. Потому что я понял, что от судьбы не уйдешь.
Все произошло в точности, как я помнил по обрывкам воспоминаний. Она ушла после обеда. Когда мы, провалявшись в постели почти до одиннадцати, наконец встали и позавтракали, а потом немного поболтали, она сказала, что скоро
уезжает с родителями далеко и надолго. Я знал, что это произойдёт, но не мог в это поверить, не хотелось ничего говорить, и чувства, которые меня одолевали в тот момент, были неподвластны мне. Я с самого начала, как только она вошла, знал, что о своем отъезде она скажет мне незадолго перед уходом, но видимо в душе надеялся, что все будет по-другому. Вот почему мои чувства и слова были искренними и неподдельными.
Я хотел одеться и проводить Леру, но она, поцеловав меня, тихо прошептала:
— Не надо, а то я расплачусь, пожалуйста.
Я закрыл за ней дверь и отправился в ванную. Горячий душ привел меня в чувства и вернул в нормальное состояние. Выйдя, я подумал:
— Выходит, что события происходят все равно, хочу я того или нет. Они немного видоизменяются, но, говоря философским языком, причинно-следственные связи продолжают действовать и события происходят.
Я подогрел в миске суп и перелил его в тарелку, положив укроп, который мать заранее нарезала и оставила на блюдце в холодильнике, сел за стол. Есть особенно не хотелось, но все же я поел суп. Выпил кефира, потом взял яблоко и вернулся к себе в комнату и завалился на разобранный диван. Часы показывали начало пятого. Родители должны были скоро вернуться, поэтому я встал, убрал постель и, собрав диван, снова улегся. В этот момент услышал, как поворачивается ключ в замке. А вслед за этим раздался материн голос:
— Алеша, ты дома?
— Да мам, я дома.
Мать вошла в комнату, а следом за ней отец, нагруженный сумками.
— Ну, чего стоишь, видишь у отца сумки, возьми и отнеси на кухню.
— Это чего?
