Наполеона некий майор приплывает на остров Святой Елены и тайком вывозит последнюю партию в неизвестном направлении, — Реми перевела взгляд с Сельмы на Сэма и обратно. — Я верно излагаю?
— Звучит убедительно, — сказал Сэм.
Все трое застыли, вдруг увидев стоящую на столе бутылку другими глазами.
— Сколько она может стоить? — спросила у Сельмы Реми.
— Считается, что в ящике, вывезенном майором и Арьенном с острова Святой Елены, находилось двенадцать бутылок. Судя по всему, одна бутылка успела разбиться. Если бы ящик уцелел… цена коллекции составляла бы девять — десять миллионов… среди ценителей, разумеется. Но ящик, я так понимаю, не сохранился, поэтому цена будет существенно ниже. В общем… По моим расчетам, каждая такая бутылка стоит от шестисот до семисот тысяч долларов.
— За бутылку вина! — выдохнула Реми.
— Не говоря уже об историческом и научном значении, — сказал Сэм. — Не забывай, речь о сорте винограда, который давно считается исчезнувшим.
— Ну и какие теперь планы? — спросила Сельма.
— Значит, Шрам охотится за вином, а не за «UM-34», — сказал Сэм.
— По мне, так он мало смахивает на ценителя, — добавила Реми.
— Ага. Судя по всему, он на кого-то работает. Я пока сделаю несколько звонков, подергаю за ниточки, может, и удастся кое-что выяснить. Сельма, а ты тогда позвони Питу и Венди, введи их в курс дела. Что скажешь, Реми?
— Согласна. Сельма, узнай как можно больше о Лакано. Нам нужны любые подробности: все о бутылке, об Анри Аршамбо. Ты знаешь, как это делается.
Сельма что-то черканула в блокнот.
— Я этим займусь.
Сэм напомнил:
— Когда введешь Пита и Венди в курс дела, засади их за исторические документы эпохи Наполеона. Нужно выйти на след таинственного майора. Пусть проштудируют все, от корки до корки.
— Понятно. Только вам кое-что надо знать. В состав чернил с этикетки входит порошок из цикады слюнявой. Этот вид встречается только на островах Тосканского архипелага в Лигурийском море.
Сэм понял, куда она клонит.
— Где находится остров Эльба…
— И где, — подключилась Реми. — Наполеон провел первую ссылку. За шесть лет до предполагаемой вылазки Арьенна и майора на остров Святой Елены… за тем самым вином.
— Либо Наполеон составил план, когда был на Эльбе, либо он захватил чернила с собой на остров Святой Елены, — сказал Сэм. — Возможно, мы никогда этого не узнаем. Сельма, приступай к своей части работы.
— Ладно. А вы двое?
— А мы займемся чтением дневников, — отозвалась Реми. — Эта бутылка была на борту «UM-34», ее там оставил Манфред Бем. Сумеем выследить «UM-34» и Бема — выясним происхождение бутылки.
До поздней ночи они провозились с дневником Бема и корабельным журналом «UM-34». Реми отмечала в дневнике места, которые, как она считала, могут помочь им лучше понять характер немецкого подводника. Сэм в обратном порядке восстанавливал путь, проделанный субмариной до места последнего упокоения, — вычисляя порт отправки.
— Вот, — сказала Реми, выпрямляясь на стуле и постукивая пальцами по дневнику. — Ключевое имя: Вольфганг Мюллер. Послушай запись от третьего августа сорок четвертого: «Завтра мы с Вольфи, моим братом по оружию, впервые выходим в море. Господи, молю Тебя, дай нам сил выполнить задание и послужить нашей стране, нашей любимой Германии».
— Брат по оружию… — задумчиво повторил Сэм, — и обладатель второй бутылки. Значит, Мюллер также служил в Кригсмарине… Бем — капитан «UM-34», Мюллер — капитан… чего? Может, «Гертруды»? Корабля-базы?..
— Может быть. — Реми взяла мобильник и набрала студию. — Сельма, поколдуешь для нас кое над чем? Все, что сможешь нарыть на моряка Кригсмарине, участника Второй мировой по имени Вольфганг Мюллер. Летом-осенью сорок четвертого он, вероятно, был капитаном какого-то военного судна… Ага, спасибо.
Верная себе, Сельма перезвонила ровно через полчаса.
Реми поставила звонок на громкую связь.
— Я нашла его досье, — объявила Сельма. — Вам какую биографию: длинную или короткую?
— Давай пока короткую, — ответил Сэм.
— Фрегаттенкапитан Вольфганг Мюллер. Родился в тысяча девятьсот десятом году в Мюнхене. В Кригсмарине вступил в тысяча девятьсот тридцать четвертом. Стандартная военная карьера, взысканий не имеется. К сорок четвертому дослужился до капитана вспомогательного транспорта «Лотарингия». Портом приписки значится Бремерхафен, местом службы — Атлантика. Согласно архивам ВМФ Германии, до переименования в «Лотарингию» это был «Лондон» — грузовой паром, построенный французами. В сороковом немцы захватили французский паром и переоборудовали его в минный заградитель. В июле сорок четвертого «Лотарингия» получила особое задание, но в чем именно оно заключалось, я так и не выяснила.
— Минный заградитель? — удивилась Реми. — Зачем им понадоби…
— К тому времени немцы проигрывали войну и знали это — все, кроме Гитлера, разумеется, — пояснила Сельма. — Они были в отчаянии. Все вспомогательные суда, которые они еще недавно могли бы использовать для транспортировки «UМ-34», оказались либо потоплены, либо переделаны в корабли конвоя. Среди множества блогов, посвященных этой теме, я наткнулась на веб-сайт с интересным названием «Выжившие с „Лотарингии“». Похоже, в сентябре сорок четвертого «Лотарингия» попала в шторм у берегов Виргинии-Бич, была атакована эсминцем ВМС США и вышла из строя.
— И случилось это примерно в пятидесяти милях к югу от залива Покомок, — сказала Реми.
— Верно. Тогда выжило меньше половины команды. А те, кто выжил, провели остаток войны в Кэмп- Лоди, лагере для военнопленных в Висконсине. Корабль отбуксировали в Норфолк, а после войны продали грекам. Насколько я знаю, он может до сих пор быть на плаву: нет никаких записей о списании.
— А Мюллер? Что стало с ним?
— Пока не знаю. Продолжаю искать. В одном блоге, который ведет внучка выжившего по фамилии Фрох, — своеобразный дневник событий, предшествовавших нападению, — говорится о том, что «Лотарингия» почти месяц простояла на секретной немецкой базе на Багамах. Пока что-то там «переоборудовали», моряки развлекались с туземками. Место называется Ромовый остров.
— Сельма, а на «Лотарингии» имелось ремонтное оборудование?
— Нет. Максимум, что можно было придумать, — привязать «UМ-34» к палубе, спрятать от чужих глаз под брезентом и перевезти через Атлантику.
— Это объясняет, почему они не могли починиться в открытом море, — сказала Реми.
— Да, но почему не произвели нужный ремонт заранее, в Бремерхафене, перед отплытием? Может, слишком торопились? Как я уже говорила, к тому времени на флоте у немцев царило отчаяние.
— Минуточку! — выпалил Сэм, схватил бортовой журнал субмарины и принялся его листать. — Смотрите, вот же оно! В начале журнала Бем указывает место, обозначив его аббревиатурой РО.
— Ромовый остров, — пробормотала Реми. — По идее…
— Похоже на то, — согласилась Сельма.
Сэм вопросительно взглянул на жену, а та вместо ответа лишь улыбнулась и кивнула.
— Ну что, Сельма, готова перевоплотиться в туроператора? Мы вылетаем в Нассау следующим же рейсом.
— Хорошо.
— И арендуй машину, — добавил Сэм. — Что-нибудь быстрое и сексуальное.
— Одобряю твой выбор, — с лукавой улыбкой проговорила Реми.
