— Я… потерял сознание.
— Что?
— Тот человек, Сэм Фарго, напал на меня, на яхте. Застал врасплох. Он, очевидно, занимается боевыми искусствами.
— Очевидно, — Гарса развернулся в кресле к окну, с минуту побарабанил кончиками пальцев по крышке стола. — Скорее всего, Фарго не угомонятся. Это может обернуться в нашу пользу. Если они действительно так умны, как кажется, то наверняка отправятся хотя бы в одно из известных нам мест.
— Согласен.
— У тебя есть нужные контакты. Свяжись с сотрудниками иммиграционной службы, служащими аэропортов… Да с кем угодно, кто предупредит нас о появлении Фарго.
— Будет сделано. Начну с Антананариву. Еще что-нибудь?
Гарса смерил прислужника тяжелым взглядом.
— В смысле, наказание за провал?
— Да.
Президент тихо, безрадостно засмеялся.
— Итцли, а ты чего ожидаешь? Как в кино? Что я внезапно пальну тебе в лоб из револьвера с перламутровой рукоятью? Или распахну люк у тебя под ногами?
Ривера изобразил улыбку.
Лицо Гарсы стало бесстрастным.
— На данный момент ты все равно лучший в своем деле. Лучший из тех, кто есть в моем распоряжении. Докажи, что я не напрасно в тебя верю. В идеале Сэм и Реми Фарго должны умереть.
— Будет исполнено, господин президент. Спасибо.
— И еще. Нужно организовать похороны…
— Нотчли, — сказал Ривера. — Да, я…
— Нет-нет, другого — Яотля. Сегодня утром они с женой, по-видимому, разбились в автокатастрофе.
По спине агента побежали мурашки.
— Что?!
— Печально, не правда ли? Не справился с управлением, и машина сорвалась со скалы. Оба мгновенно погибли.
— У них же пятилетний ребенок…
Гарса поджал губы, как будто задумавшись.
— Ах, девочка? С ней все в порядке. Она в это время была в школе. Наверное, ей придется подобрать новую семью. Займешься?
— Да, господин президент.
ГЛАВА 23
С «американским периодом» жизни Уинстона Блэйлока их познакомила давняя приятельница Сельмы, Джулианн Северсон, которая после увольнения Вондраш возглавила в Библиотеке Конгресса отдел редких книг и специальных собраний.
Северсон встретила Сэма и Реми у служебного входа здания Джефферсона на Второй улице. Входящие в библиотечный комплекс здание Адамса и здание Мэдисона располагались соответственно кварталом восточнее и кварталом южнее.
Обменявшись с Фарго рукопожатиями, Джулианн сказала:
— Очень рада вас видеть, мистер и миссис Фарго…
— Сэм и Реми, — поправила ее Реми.
— Чудесно! А я Джулианн, ваша давняя поклонница, между прочим. Вы, наверное, даже не представляете, какой интерес к истории пробуждают ваши приключения! Особенно среди детей.
— Спасибо, Джулианн, — улыбнулся Сэм.
Северсон протянула им ламинированные беджики на шнурках.
— Удостоверение личности читателя. — Она с улыбкой пожала плечами. — Часть программы по обеспечению безопасности собраний. После событий одиннадцатого сентября правила ужесточились.
— Мы понимаем.
— Идемте… — Фарго двинулись вслед за Джулианн. — Я буду лично вам помогать…
— Вы очень добры, — ответила Реми, — но нам не хотелось бы зря отнимать время…
— Чепуха! Библиотека прекрасно работает сама по себе. В случае чего мой помощник все уладит. — Северсон повернула к мраморной лестнице. Сэм и Реми не отставали ни на шаг. — Вы хорошо знакомы с библиотекой?
— Бывали несколько раз, но не с исследовательскими целями, хотите — верьте, хотите — нет, — улыбнулась Реми.
Даже простая экскурсия по библиотеке оставляла незабываемое впечатление. Основанное в тысяча восьмисотом году, старейшее в стране федеральное учреждение до тысяча восемьсот четырнадцатого года располагалось на Капитолийском холме, пока здание, с основной коллекцией из трех тысяч томов, не сожгли англичане. Спустя год Конгресс решил восстановить библиотеку, приобретя у Томаса Джефферсона более шести тысяч книг.
С тех пор фонд библиотеки увеличился до ста сорока пяти миллионов единиц, хранящихся на семистах сорока пяти милях полок. Тридцать три миллиона книг и других печатных материалов, три миллиона звукозаписей, двенадцать с половиной миллионов фотографий, пять миллионов триста тысяч карт, шесть миллионов единиц нотно-музыкальной литературы, шестьдесят три миллиона рукописей — и все это почти на пятистах языках.
— Скорее похоже на собор, чем на библиотеку, — заметила Реми. — Архитектура просто…
— Повергает в трепет? — подсказала Джулианн.
— Именно. Мраморные полы, колонны, арки, сводчатые потолки, произведения искусства…
Северсон улыбнулась.
— Помню, Сельма как-то назвала это место «отчасти собором, отчасти музеем, отчасти галереей, куда вдобавок втиснули немного библиотеки». Подозреваю, что в тысяча восемьсот пятнадцатом году коллективный разум Конгресса в первую очередь занимало великолепие. После устроенного британцами разора они, наверное, только и думали во время реконструкции: «Ну мы им покажем!»
— Угу… Больше, лучше, пышнее… Архитектурное носоутирательство, так сказать, — подытожила Реми.
Северсон рассмеялась.
— Мы идем в главный читальный зал? — уточнил Сэм.
— Нет, на второй этаж, в отдел редких книг и специальных собраний. В главном зале сейчас на экскурсии школьники. Будет шумновато.
Они вошли в дверь под номером двести тридцать девять.
— Садитесь за стол, а я поработаю за компьютером, — сказала Джулианн. — Хотя за последние годы наш каталог стал намного удобнее, будет, наверное, проще, если я сама поищу. Итак, Сельма отправила мне по электронке кое-какие документы и основные данные: Уинстон Блэйлок, жена Офелия, до марта тысяча восемьсот семьдесят второго года вроде бы проживал в США. Еще что-то есть?
— Приблизительное описание внешности, — ответила Реми.
— Любые сведения пригодятся.
— Рост — шесть футов четыре дюйма, вес — примерно двести пятьдесят фунтов.
— Вооружен винтовкой Генри сорок четвертого калибра, — добавил муж. — Насколько я знаю, не очень распространенное оружие.
