Бешенство небес

также имен четверых плывущих на айклите эрзов, навсегда оставшихся для нее жутковатыми бледными незнакомцами, хотя с двумя, Оли Вырежглазом и самым молодым среди убийц, познакомилась немного ближе. Юнца, руки которого украшало всего семь шрамов, звали Занар Песок. В Эрзаце, лишенном природных свойств суши, давно сложилась традиция давать детям вторые имена, напоминающие о твердой земле, как там именовали континенты и острова.

Занар Песок всегда ходил за принцессой, когда ее выпускали погулять, – следил, чтобы не бросилась за борт. У него было любимое оружие: короткая дубинка с закругленным концом, вся обмотанная черной, в пупырышках, кожей.

Выйдя утром на палубу, Гельта заметила вдалеке землю. Справа по курсу она была четче, темнее, а прямо и слева терялась из виду, изгибалась, образуя выемку, залив или пролив на пути корабля. Встав на носу, девушка закрыла глаза, пытаясь припомнить географические карты, которые висели на стенах в кабинете отца, в Большом Эрзаце, а также уроки своего учителя. Властитель Эрзаца видел, какая внешность у дочери, и понимал, что, удачно выдав ее замуж, сможет заключить выгодный торговый и военный союз. Понимал он и то, что Гельта должна уметь поддерживать беседу со знатными женихами. Поэтому у нее был учитель, сначала молодой просвещенный бултагарец, а после, когда повелитель заметил, что молодой человек смотрит на его дочь взглядом, который обычно приберегают не для учениц, – пожилой метис-ученый по имени Джудиган, раб, которого купили у имаджинских торговцев. Так что Гельта кое-что знала об окружающем мире, хотя знания эти были невелики. И теперь, припомнив карту западной половины Аквалона, она решила, что эфироплан приближается к Преторианским Таитам.

Она повернулась к сопровождающему. Занар Песок стоял в трех шагах позади и, кажется, все это время пожирал взглядом ее фигуру. Когда Гельта обернулась, он потупился. Занар был некрасив, с оттопыренными ушами и низким, в крупных веснушках, лбом. Но, в отличие от других эрзов, лицо его имело некий трудноуловимый налет благородства, будто среди убийц, насильников и воров, которые составляли череду его предков, случайно затесался кто-то знатный.

– Мы плывем к Претории? – спросила принцесса.

Глядя себе под ноги, Занар плюнул на палубу, затем посмотрел в лицо Гельты, при этом имея вид одновременно и робкий и наглый.

– Этого вам ненужно знать, – буркнул он. – Назад идемте.

– Но почему не нужно?

Она искоса наблюдала за убийцей. Девушка не попадала в подобные ситуации раньше и не знала, что ей делать. В двенадцать или тринадцать лет принцесса Эрзаца впервые поняла, что мужчины смотрят на нее не так, как обычно смотрят на красивую, будто дорогая кукла, девочку; чуть позже нянька, женщина- гаерак по имени Ра, и бойкие молодые служанки объяснили, что означают эти взгляды. Четырежды до объявления об их свадьбе с Роном Суладарским к ней сватались: двое местных богатеев, властитель Тхая и какой-то важный купеческий воитель с плота Скенци. Она привыкла, что многие мужчины глядят на нее с вожделением, подобные взгляды Гельта замечала сразу. И не задумываясь, инстинктивно чувствовала, как управлять такими мужчинами.

Сейчас она почти физически ощущала, почти видела его желание: схватить ее, обнять, потащить вниз, в каюту, или прямо здесь, на палубе... Но понимала и то, что Занар Песок, в отличие от того же Оли Вырежглаза, который иногда пялился на принцессу еще более откровенно, не способен на насилие по отношению к ней. Слишком велико было его почтение к дочери властителя, самой принцессе Большого Эрзаца.

– Ведь если мы плывем в Преторию, то скоро вокруг появятся острова, – произнесла Гельта тихим, просительным голосом. Она наклонилась, опершись локтем о планширь, зная, как при этом изогнулась ее спина. – Ведь тогда я все равно увижу их и все пойму, правда?

После паузы Занар проворчал:

– Ну да, к Таитам плывем.

– Я никогда там не была, – доверительно сказала Гельта. – А почему именно туда? С кем-то должны там встретиться?

– На острове там... – начал Песок и замолчал, когда сзади раздались шаги.

Они повернулись. По палубе шел Хури Ага с еще одним тхайцем, бритые головы их поблескивали в лучах светила.

Занар расправил плечи и для чего-то положил ладони на рукояти торчащих из-за ремня пистолетов. Гельта не понимала, что это значит. Эрзы с тхайцами не в ладах? Бледных убийц наверняка послал Марич, но желтокожие... Она подумала о том, что когда-то на ее руку претендовал повелитель Тхая, которого ни разу не видели ни принцесса, ни отец, ни вообще кто бы то ни было в Эрзаце. Получается, тхайцев отправил он, этот таинственный человек по имени Чиорана Третий? Что, если они с Маричем сговорились... Но зачем? Гельте было трудно думать обо всем этом. Принцесса не понимала политики, считая, что та является слишком мужской: пропиталась духом тысяч мужчин, которые правили землями Аквалона, водили торговые и военные эфиропланы, направляли армию в бесчисленные войны и решали Большие Дела, в то время как женщины довольствовались ролью жен, служанок, любовниц и рабынь.

– Что надо? – с вызовом спросил Занар Песок, когда тхайцы остановились перед ним.

Хури Ага, казалось, спал на ходу. Тонкие губы его шевельнулись, и командир крелинга произнес, коверкая слова:

– Эта плена девка пускай теперь в каюточку назад марширует. А те, Песок, хозяин зовет.

– Оли? – удивился Занар. – Что ему надо? Где он?

Тхаец пожал плечами.

– На кормухе вона сидит, туда топай. Подплываем к Узости. Иди к Вырежглазу, поговорите надо. Тока плену поначалу в комнатку ее спусти.

Занар повернулся к Гельте. Скользнув по убийце взглядом, в котором смешались испуг, просьба и едва заметный намек, обещание, она медленно прошла мимо него и тхайцев, направляясь в каюту, где ее обычно запирали.

Глава 3