бегали, летали, кусались, гадили и крякали повсюду. Оставшиеся гномы постепенно присоединялись к порождениям императорских кристаллов, разбегаясь в поисках укрытия.
— Бастовать?! — ревел Подгран. — Я вам покажу! Вы у меня узнаете, почем фунт угля!..
Крокетт решил не дожидаться обещанного и нырнул в ближайший туннель. Там он сосредоточился на дневном свете, и его левое ухо ощутило давление. Он бросился вперед, не упуская новых ощущений и сжимая в руке драгоценный кристалл.
Шум битвы затихал в отдалении.
Мерзкий, злобный и тупой старикашка! Он, наверное, не остановится, пока не уничтожит всех своих подданных! Еще ни разу на поверхности бастующие не сталкивались с такими тотальными ответными мерами. Хорошо хоть, толстые ноги Крокетта оказались достаточно проворными…
Размышления о достоинствах гномьих ног были прерваны синхронным топаньем позади.
Поток диких ругательств, достигший ушей Крокетта, ясно указал имя преследователя, и Тим не стал оборачиваться. Вне всякого сомнения, озверевший Подгран очистил Пещеру Совета до последнего гнома и теперь намеревался исполнить свои многочисленные обещания по поводу удравшего возмутителя спокойствия.
Ведомый реакцией на свет, Крокетт пулей мчался по коридорам. Если бы он не знал преследователя слишком хорошо, то вопли Подграна вполне способны были сойти за крики целой армии гномов.
Быстрее! Еще быстрее!.. Увы, Подгран стал не только слышен, но и виден.
Крокетт подпрыгнул, свернул за угол и увидел вдали поток света, каким он кажется глазам гнома. Поздно! Корявая рука Подграна через несколько секунд вцепится в тощее Крокеттово горло…
Завизжав, Крокетт замахнулся яйцом Кокатрис. Если он успеет превратиться в человека, Подгран не сможет до него дотронуться!..
Император, видя ускользающую от наказания жертву, выхватил из воздуха целую обойму разноцветных кристаллов и запустил всю радугу в Крокетта. Они разорвались одновременно с красным яйцом — и крыша туннеля, не выдержав взрыва, задрожала и обвалилась.
Спустя некоторое время Крокетт с трудом выкарабкался из-под обломков. В нескольких шагах от него стоял невредимый Подгран. Император посмотрел на задыхающегося Крокетта, потом издал леденящий душу вопль ужаса и растаял в темноте туннеля. Звук его шагов быстро удалялся.
Крокетт с трудом выпрямился. Гномы боятся людей… Вот оно что! Слава Богу!..
Он почувствовал даже большее облегчение, чем думал. Подействовало ли колдовство? — его смущала брошенная Подграном вереница яиц Кокатрис. Но все-таки первым разбился красный кристалл! Глубины пещер теперь были привычно черными и молчаливыми.
Выбравшись наружу, счастливый Крокетт улыбнулся навстречу теплому вечернему солнцу, спускающемуся за такой родной горизонт. Он стоял у подножья Дорнсетских гор, среди зарослей ежевики. Сотней футов ниже по крохотному полю ходил фермер с плугом.
Крокетт заковылял к пашущему. При его приближении человек обернулся.
Некоторое время фермер стоял неподвижно, с выражением лица, напоминавшим Подграново, потом дико заорал и кинулся наутек.
Заколебавшийся Крокетт, вспомнив о разноцветных яйцах Кокатрис, с трудом повернул шею и осмотрел собственное тело.
Крик, вырвавшийся из груди многострадального Крокетта, ничем не напоминал звуки, которые способно издавать человеческое существо.
И все же он был вполне естественен при данных обстоятельствах.
