блеск в глазах. – Всей Англии! На приеме просто попытаются найти способ на меня воздействовать. Но вы же понимаете, мало ли какие могут быть проблемы? Например, плохая погода или нашествие разбойников, а раз, помню, лет сто назад, едва не обрушилось одно крыло. Конечно, в этот раз подобной промашки не будет, но тем не менее стоит предусмотреть все. Вы уж подберите лучших из синеповязочников. Простите, из ваших доблестных стражей порядка.
Молотя всю эту чушь, Кощей схватил перо и быстро накарябал на листе бумаги:
«Не верьте никому. Один из магов подкуплен. Кланы захватят власть для себя, Анна будет марионеткой, считайте, что ее околдовали».
– Что ж, лорд Блэкгод, – герцог прочел записку, сжег ее и растер пепел. – Я пока не буду вас арестовывать. Вполне возможно, что вы на самом деле преданы короне, несмотря на ваше по меньшей мере странное поведение. Должен заметить, то, что вы творили последние пятьдесят лет, не лезет ни в какие рамки. Вы были обязаны сообщить о ваших способностях королевским властям.
Он, в свою очередь, нацарапал на другом листе:
«Молитесь. Если ваши подозрения ошибочны, лично сдеру шкуру. Живьем».
Кощей почти вырвал перо и приписал:
«Чернила вылить, перо сжечь, сукно со стола убрать и сжечь. Сдирай».
– Что ж, не смею вас задерживать, лорд Блэкгод, вы и так отняли много времени, кем бы вы ни были. Я должен вернуться к государственным делам.
Кощей молча протянул руку. Помедлив, герцог ее пожал, но взглядом обещал долгую и мучительную смерть.
– Не в первый раз, ваша светлость, поверьте, – ответил Кощей то ли на слова, то ли на взгляд. – Не беспокойтесь, я найду дорогу назад.
Поклонившись, он ушел, и от радости, что все прошло настолько удачно, едва сдержался, чтобы не съехать по перилам.
Во-первых, он привлек внимание властей к творящимся безобразиям, во-вторых, спровоцировал активные действия обеих фракций, в-третьих, кинул врагам дезинформацию.
Оставался только вопрос с Женькой. Ее теперь считали источником его колдовской силы, этаким аккумулятором.
– Эх, ребятки, знали бы вы, с кем связались, – пробормотал он, остановил коляску и велел везти домой.
Вернулся Кощей в отличном настроении.
– Вещи собрала? – с ходу поинтересовался он у поджидавшей его на лестнице девушки.
– В общем, да, – глядя в сторону, отозвалась Женька, по-прежнему сидя на ступеньке.
– Бегом собираться, – велел Кощей.
– Да Клауди все уже упаковала! Только одно платье дурацкое оставила на дорогу.
– Молодец, – искренне похвалил Кощей. – Как Фредерик?
– Нормально, – пожала плечами Женька. – Мальчишка как мальчишка. В шашки сыграли, потрепались, он мне про учебу, я ему про полет на ковре-самолете. Все как вы велели. Ничего такой парень, толковый.
– Еще бы, – самодовольно кивнул Кощей.
– Чего это вы за него такой гордый? – подозрительно осведомилась Женька.
– Я его в колледж записал как своего троюродного незаконнорожденного племянника, – пояснил Кощей. – Иначе б не взяли.
– А говорили, что не альтруист, – заметила Женька, подсчитывая вновь обретенную «родню».
– Вот балда, – беззлобно ругнулся Кощей. – Ты хоть на секунду представь, насколько мне теперь предано семейство Артура.
Женька представила и резко выдохнула. Это как если бы мальчиков из деревни Хренпоймаевка без экзаменов пристроили в МГУ.
– Ясно, – кивнула она. – Дядя Максет, рано еще, неохота дома сидеть, давайте еще куда-нибудь сходим, а?
– Э нет, детка, – с чувством возразил Кощей. – Ты не поверишь, но я не железный. До ужина не беспокой. Понадобишься – позову.
Он исчез в своей спальне и блаженно завалился на кровать, едва скинув сапоги. В целом день прошел плодотворно, и даже появился шанс на успех.
Глава 11
– Долго нам еще ехать? – не выдержала Женька.
Они весь день тряслись в карете. Внутри было удобно, сиденья мягкие, окна большие, много места, но сама дорога уже опостылела.
– Не сомневайся, – ответил Кощей.
Вот он как раз был совершенно спокоен. Поскольку остановки случались крайне редко, только перекусить, злодей попросту отдыхал.
Кощей уже раз двадцать заставил Женьку повторить все инструкции по безопасности и угомонился лишь после полудня. Поев на природе, так как постоялого двора поблизости не оказалось, и дав легкий отдых лошадям, поехали дальше. Сыграли в шашки, карты, затем Кощей нагло скинул сапоги, закинул ноги на противоположное сиденье, прикрыл глаза и задремал. Или задумался. Тревожить его в таком состоянии было опасно, но к вечеру измученная скукой Женька все же рискнула.
– Дядя Максет, хватит спать.
– Отстань, – не открывая глаз, ровным голосом попросил Кощей.
– Да ладно вам! Расскажите что-нибудь, пожалуйста. Скучно ведь.
– Я тебе что, шкатулка со сказками? – слегка удивился Кощей.
– Нет, конечно, но все-таки.
– Сказал отстань. Наслаждайся природой. Когда еще удастся вырваться из душного города? Любуйся янтарными лучами заходящего солнца, коровами, живописными облаками и что там еще есть за окном.
– Ничего там нет! – воскликнула Женька.
– А я буду отдыхать. У меня было насыщенное утро, – не слушая, закончил Кощей.
Женьку передернуло.
Это утро для нее опять началось не с птичьего пения, а с жизнерадостного голоса Кощея. Он молча поднял раму и, схватив Женьку за плечи, усадил ее на постели.
От рывка девушка распахнула глаза и оказалась нос к носу с Кощеем. От неожиданности она заорала, и одновременно с ней заорал Кощей.
– Вы психованный! – оторавшись, выпалила Женька.
– Меня просто поразило вопиющее нарушение этикета! – со слезами в голосе крикнул Кощей и отпустил Женьку.
– Нет, вы точно псих, – тяжело дыша, повторила девушка.
– Не хами, – предупредил Кощей. – Надеюсь, данное происшествие – это самое худшее, что случится с тобой в ближайшие несколько дней.
– Что может быть хуже инфаркта? – воскликнула Женька, картинно схватившись за сердце.
Оно действительно колотилось о ребра, словно Женька только что пробежала стометровку.
– Симулянтка, – бросил Кощей.
Расположившись у окна, он пожаловался:
– Ты только представь! С самого утра я, как последний дурак, принимаю извинения от всех тех, кто накануне ответил отказом.
– Сочувствую, – злорадно отозвалась Женька, пытаясь отдышаться после пережитого.
– Нам с тобой придется развлекать в общей сложности человек пятьдесят, – продолжил Кощей, не слушая, – родители с дочерьми, кавалеры в сопровождении папаш и человек семь в гордом одиночестве.
– Пошли они все в пень, – по-русски посоветовала Женька, но ее слова опять остались без ответа.
– Из последних семи трое будут от герцога Адинейского…
– Который вас терпеть не может? – уточнила Женька.
