Фелиза, стоящего на крохотном островке в центре фонтана, считавшегося по совместительству также и прибором для отдачи приказаний. Рядом с ним выби видны части и отдельные детали этой адской машинки, состоявшей из длинной трубы и антенны с привязанным к ней шарфом из китайского шелка, гордо реющим на ветру. К основанию трубы были подсоеденены детали, извлеченые из корпуса «Марка III», причем все блестящие и самые впечатлающие части были развернуты наружу. Вокруг деталей «Марка III» были расставлены хлопушки и петарды.
Ниже же Фелиз соорудил небольшой водяной насос, работающий на энергии от аккумуляторов «Марка III».
Со своего маленького отстровка, удаленного примерно футов на десять от «большой земли» замощенной пластиком площади, Фелиз наблюдал за разворачивающимися на ней событиями. Справа от него Таки Маноаи держал речь перед стройными шеренгами облаченных во все черное мужчин, женщин и дете. Справа же Эль Хоска выступал перед толпой ярко одетых людей. Было интересно наблюдать за тем, как две толпы упорно не замечали присутствия друг друга. Лишь изредка какой-нибудь малыш из одного лагеря или из другого неосторожно обращал внимание на своего сверстника в толпе напротив. Но так как родители немедленно находили какой-нибудь отвлеченный повод, чтобы отшлепать своего отпрыска, то длились такие знакомства обычно не долго.
Тем временем Таки закончил выступление перед своими подданными, которые немедленно затянули хвалебную песнь своему правителю. Утирая пот со лба и не обращая внимания на музыку, Таки обернулся и заговорил с Фелизом через разделяющий их заполненный водой бассейн губиной в три фута.
— Ну что? — поинтересовался он. — Как тебе моя речь.
— Весьма поучительно, — ответил Фелиз.
— Спасибо, — Таки просто-таки засветился от счастья. — А все потому, что я обладаю врожденным талантом выступать с трибуны перед людьми. Ну так что, ты уже что-то решил насчет моего вчерашнего предложения?
— Да, в общем-то, решил, — ответил Фелиз, обнажая при этом свои крупные ровные зубы в том, что по его замыслу должно было сойти за дружескую и обезоруживающую улыбку. — Я решил, что ты будешь со мной, а я с тобой.
— Что такое? — раздался голос Эль Хоски с другого края бассейна. Мэр, видимо, тоже уже закончил свое публичное выступление. — Ты что-то сказал?
— Да, сэр, — сказал Фелиз, оборачиваясь в том направлении. — Я решил, что до тех пор, пока мы будем работать вместе, вы можете рассчитывать на меня!
— Вот и отлично. Мудрое решение, — обрадовался Эль Хоска. — Так что, фонтан уже готов?
— Передатчик готов к включению? — вторил ему Таки Маноаи.
— Все готово, — ответил Фелиз, обращаясь к ним обоим, а так же всей площади в целом. — Включаю!
Он наклонился и запустил петарды и хлопушки.
— Ух ты-ы-ы! — воскликнули две толпы. — Вот это да-а-а!
Фелиз включил фонтан. Водяная струя взметнулась на добрых сорок футов ввысь, окатив с ног до головы всех, находящихся в радиусе десяти ярдов. Со всех сторон раздавались восторженные крики. Таки Маноаи и Эль Хоска светились от счастья.
И тогда Фелиз, который к тому времени уже успел вымокнуть до нитки, протянул руку и включил отремонтированный «Марк III».
Преобразователь пластмасс «Марк III», как это совсем не давно случилось с агрегатом Фелиза, мог бесследно уничтожить шляпу. В связи с чем разумно было предположить, что одной только шляпой его возможности отнюдь не ограничивались, и ему по силам было уничтожить гораздо больше. Все это зависело лишь от величины покрываемого лучом сектора и мощностью аккумуляторных батарей. Поэтому Фелиз предусмотрительно установил полную круговую апертуру на уровне земли и врубил на полную мощность батареи, что привело к единовременному мощному выбросу разрушительной энергии.
Луч «Марка III» беспрепятственно проникает сквозь обычные субстанции, как то камень и песок, являющиеся обычно самыми ходовыми строительными материалами для возведения стен зданий. А, следовательно, всего через одну микро-секунду после того, как Фелиз нагнулся и щелкнул выключателем, ни в городской черте Шангри-Лы, ни за ее пределами в радиусе десяти миль, не осталось ни клочка литого пластика. А в радиусе от десяти до тридцати миль все изделия из него оказались расплавлены и деформированы до неузнаваемости.
Единственным исключением в этом смысле был космический корабль Фелиза. Находящейся там Каи ничего не угрожало, так как корабль Фелиза, так же как и большинство строений на цивилизованных планетах имели надежную изоляцию, защищаущую от излучения приборов типа «Марка III». Иначе и быть не могло, в противном случае все суды только и занимались разбором соседских жалоб и тяжб.
Но то на цивилизованных планетах. Там же, где Фелиз находился в данный момент, на площади Шангри-Лы, еще совсем недавно стояли две толпы людей в непохожих одеждах. Через две секунды здесь осталось лишь две толпы людей, замерших на манер статуй и во все глаза смотревших друг на друга.
И в следующий момент это была уже одна огромная толпа из обезумевших от ужаса людей, одержимых одной единственной мыслью — поскорее убежать, скрыться от посторонних взглядов, прикрыть наготу одеждой и снова стать самим собой.
Люди, выросшие в нормальном обществе, думал Фелиз, поспешно срывая шелковый шарф с антенны и оборачивая вокруг бедер начертанные на нем пожелания удачи на манер набедренной повязки, с трудом поверили бы в то, что такую панику можно устроить лишь из-за того, что все разом лишились одежды во время общественного мероприятия. А, может, сами они действовали бы точно также? Фелиз замер на месте, так его захватила эта мысль. Возможно, стоит рискнуть и провести такой опыта. Или лучше не стоит. И еще раз прикинув в уме, что к чему, он пришел к выводу, что данный вопрос может служить темой скорей для теоретических рассуждений, чем для практического экспериментирования.
Здесь же, разумеется, табу на наготу укоренилось гораздо глубже, чем в обычном обществе. На протяжении нескольких поколений они отличали своих от чужаков исключительно по одежде — и это явление зашло так далеко, что «неправильный» тип одежды автоматически определял чужака, как невидимого и бесплотного. Теперь же, когда вся ситема отличий оказалась разрушена, от былой психологической обработки в миг не осталось и следа. Так что обыватель на площади внезапно оказался лицом к лицу не только со своими оставшимися без одежды соседями, но и с неведомо откуда взявшейся толпой совершенно голых незнакомцев. Это было уже слишком. Все обратились в паническое бегство.
Вернее, почти все. Фелиз как раз завязывал на всякий случай последний узел на своей набедренной повязке, когда где-то в отдалении раздался странный звук, похожий на громкий треск, и что-то просвистело в воздухе у самого его уха. Оглянувшись, он увидел ствол винтовки, торчащий из окна верхнего этажа ближайшего к площади здания. Вне всякого сомнения это был кто-то из прежде облаченных в черное стражников, которому Таки Маноаи, очевидно, приказал на всякий случай приглядывать за Фелизом.
Фелиз не стал мешкать. Он побежал.
На площади же царила неописуемая неразбериха, охваченные отчаянием, вопящие от ужаса люди пытались любой ценой поскорее выбраться оттуда. К счастью, женщины с детьми стояли позади всех, и они уже разбегались в разные стороны. Но вот мужчины обеих группировок слились в единую, ревущую толпу, и именно в эту толчею и юркнул Фелиз.
К счастью, его могучее телосложение как раз позволяло ему сделать это. Сильные, мускулистые ноги несли его похожее на бульдозер тело через эту свалку, и в этот момент он ощущал себя в роли футбольного защитника. Однако это еще совсем не означает, что на всем пути отступления людские волны не швыряли Фелиза из стороны в стороны, подобно пловцу, оказавшемуся посреди бушующего моря. И все-таки три сотни фунтов живого веса имеют огромное преимущество перед всему прочими созданиями из плоти и костей, превосходя их по весу в среднем почти в двое. Всего за какое-то секунды, весь поцарапанный и в крови, сочившейся из мелких ранок, но при этом сумев сохранить на себе китайский шарф в целости и сохранности, Фелиз сумел выбраться из толпы и направился в сторону заветного холма.
Улицы были полны бегущими людьми, спешащими поскорее укрыться за стенами своих домов и добраться до набитых одеждой шкафов. К ним-то и присоединился Фелиз — и обогнал всех.
