Благодаря наполовину миктурианскому происхождению он мог развивать очень большую скорость лишь при беге на короткие дистанции. Фелиз миновал бегущих по улицам горожан на скорости около тридцати миль в час; но к тому времени, как ему удалось выбраться на окраину, он уже начал задыхаться и был вынужден сбавить шаг, переходя на легкую рысцу. Однако несмотря на то, что он тяжело сопел, напоминая со стороны бегущего носорога, темп этот Фелиз сохранял всю дорогу вверх по склону, до угла каменной стены близ опушки леса.
Здесь он все же упал, повалившись на землю, подобно поверженному монументу, оставаясь обессиленно лежать еще несколько минут, тяжело дыша и дожидаясь, когда тело восполнит недостаток кислорода, а усталость покинет сильные мышцы.
Вскоре ему стало чуть получше. А чуть позднее гораздо лучше. Он сел на земле и оглянулся назад, туда, откуда сам только что пришел. У подножия склона он увидел небольшую группу полуголых индивидуумов, облаченных в непонятного вида лохмотья черного цвета. Они грозили ему кулаками и быстро приближались.
Они также волокли за собой вверх по склону холма некий громоздкий предмет, издали напоминающий средних размеров старинную пушку для стрельбы ядрами. Точно из такого же орудия космическая станция подбила его корабль.
Один из участников шествия вскинул винтовку, прогремел выстрел, и что-то со свистом пронеслось по воздуху совсем недалеко от него.
Фелиз вскрикнул — это было нечто среднее, между стоном и воплем отчаяния — вскочил на ноги и, спотыкаясь, устремился в лес. Когда накануне Эль Хоска приходил вместе с ним кораблю, он постарался запомнить дорогу. Теперь же Фелиз был практически уверен в том, что идет тем же маршрутом, однако тем не менее сердце его то и дело замирало и подступало к горлу, пока, наконец, заросли впереди не начали редеть и он сумел разглядеть за деревьями очертания своего космического корабля, стоящего посреди поляны с гостеприимно распахнутым люком.
Забравшись по лестнице внутрь, Фелиз обессиленно повалился в кресло у пульта управления. Тяжело дыша, он быстро отыскал кнопки, позволяющие закрыть корабль, и тут же нажал их. В следующее мгновение за спиной у него раздалось ласкающее слух железное лязганье. Судорожно сглотнув, он не без содрогания вспомнил о пушке, катившейся за ним по пятам и инстинктивно потянулся к кнопкам старта. Но внезапно внутри у него все похолодело, как если бы его грудная клетка вдруг оказалась заполнена сжиженным воздухом.
Лишь теперь он заметил, что кроме него на корабле, похоже, больше не было никого.
— Каи! — позвал он, вскакивая со своего места. Его голос отдавался эхом от стен тесного отсека управления. Тогда он развернулся и бросился к двери в каюту; и эта самая дверь, которая только что была открыта нараспашку, вдруг с грохотом захлопнулась перед самым его носом.
— Не смей заходить сюда! — послышался оттуда истерический вопль Каи.
— Хорошо! — прокричал Фелиз. — Пристегнись к койке. Ляг на нее и как следует пристегнись ремнями. — Он бросился обратно к пульту управления.
— Зачем? — раздался голос из каюты.
— Так надо! — рявкнул в ответ Фелиз, судорожно щелкая выключателями. — Делай, что тебе сказано!
В каюте воцарилось молчание. Ему оставалось лишь надеяться на то, что она сделает все, как велено. Дело в том, что его корабль отрывался от земли совсем не так плавно, как это делают огромные, роскошные лайнеры. А скорее, как кот, которому наступили на хвост.
Между делом он включил экран монитора. На нем было видно, как его преследователи выбираются из зарослей на поляну. Таки Маноаи, облаченный в черную простыню, или что-то другое, с виду напоминавшее черную простыню, отдавал приказания подчиненным, а те уже заряжали пушку и наводили ее на цель.
Фелиз обливался холодным потом. Он уже прогрел воздушные двигатели, и как раз теперь смешивал топливо, держа руку на кнопке регулятора уровня жидкого кислорода.
Пушка же тем временем была уже заряжена.
Сейчас или никогда! — сказал Фелиз сам себе.
Корабль оторвался от земли. О том же, что сам он забыл пристегнуться, Фелиз вспомнил слишком поздно, крепко ударившись затылком о подголовник кресла, отчего из носа у него пошла кровь.
И вот уже через каких-нибудь полчаса их корабль уже покинул пределы атмосферы и устремился в глубины космоса. Фелиз откинулся на спинку кресла, вытер тыльной стороной ладони засохшую кровь с верхней губы и осторожно ощупал затылось. Затем он снова подошел к двери каюты.
— Ты хорошо пристегнулась?
— Да, — последовал нерешительный ответ. — А в чем дело?
— Мы стартовали. А сейчас пристегнись снова! — крикнул Фелиз, бросаясь обратно к пульту управления, так как счетчик объектов, оказавшихся в поле видимости корабля, начал тренькать без перерыва, словно разучивая партию ударных для школьного ансамбля, и пока еще звездное небо на экране начало оживать, сплошь покрываясь красными точками, обозначающими космические корабли мальваров.
— Да что вы, ребята, — простонал Фелиз, разглядывая несметные полчища светящихся красных огоньков и будучи не в силах поверить своим глазам. — Мы совсем не заслужили таких почестей!
Но потом он замолчал. Рано или поздно наступает такой момент, когда даже самому веселому и остроумному человеку становится не до шуток. Вот и теперь произошло то же самое. Заслонив пульт управления своей широкой спиной на тот случай, если Каи надумает наблюдать за ним из каюту, Фелиз нажал на панель приборной доски, находившуюся на уровне его живота. Она послушно сдвинулась в сторону, что вовсе не было предусмотренно первоначальным проектом производителя, и Фелиз запустил руку в образовавшуюся за ней нишу, извлекая оттуда небольшой, но очень мощный пистолет, стреляющий дробью. Легким движением одного пальца Фелиз вернул панель на прежнее места, снял оружие с предохранителя и сунул его за верхний край набедренной повязки, сооруженной из китайского шарфа. Ему будет очень нелегко принять такое решение в отношении Каи; но если он будет действовать быстро и решительно, то она умрет мгновенно и даже не успеет испугаться. Но живой она не достанется никому из мальваров — если уж до того дойдет. Сам же он не отказался бы захватить с собой на тот свет парочку врагов.
Опять же, если все зайдет так далеко.
Но все-таки, напомнил Фелиз сам себе, пока что еще ничего не случилось. И к тому же сперва ему необходимо проверить нечто очень важное. Он взглянул на сигнал вызова, мигающий под экраном и включил монитор, на котором тут же возникло изображение мальвара — Фелизу они всегда казались на одно лицо — в офицерской форме.
— … окружены. Уйти вам не удастся. Сдавайтесь, и вам будет гарантировано гуманное обращение, обычно применяемое к пленникам, относящимся к иной юрисдикции. В противном случае мы будем вынуждены принять жесткие меры к вашему задержанию. Повторяю, вы окружены, и уйти вам не…
Фелиз отключил трансляцию.
— Кай! — позвал он.
— Что? — ответила она из-за двери каюты.
— Пойди сюда.
— Не пойду. На тебе нет одежды.
— Нет есть. У меня есть замечательный большой шарф, проговорил Фелиз, начиная терять терпение. Он подождал еще немного. Ничего не произошло. Каи!
— Что?
— Я не шучу. Это очень серьезно. Живо иди сюда.
— Но шарф на тебе?
— Да.
— Ну ладно. — Дверь каюты открылась, и на пороге перед изумленным взором Фелиза возник его единственный запасной костюм, и из-за высокого воротника на него настороженно глядела мордашка Каи. Фелиз онемел.
— Ты выходила из корабля! — вскричал он, вновь обретя дар речи.
