Мак-Грегор кивнул.
– В основном. Мы называем это смешанным производством. Кое-что мы производим сами, но в основном собираем из частей, которые доставляются отовсюду. К тому же тут ведутся большие исследовательские работы.
– Так обычно поступают все местные крупные промышленники?
– Иногда да, иногда нет. «Каледония» производит оборудование для строительства и шахт, включая самое тяжелое, а также химикалии. Большая часть подготовительных работ ведется в глубине суши – по экономическим соображениям и ради безопасности. Небольшие машины целиком производятся здесь, а вот химикалии все без исключения поступают сюда по трубопроводам, здесь соединяются и как можно скорее увозятся. Мы не хотим держать их здесь. Большинство из них обладают свойствами, которые не позволяют держать их в больших количествах в населенных районах.
– А что производят другие фабрики?
– Все что угодно. Каждая большая компания имеет свою контору в городе, и большинство и производством занимаются здесь. Мало кто может устоять перед возможностями, открываемыми близостью гавани. Все производимое в городе Кануче можно увозить непосредственно отсюда, и транспортировка обходится значительно дешевле. А близость космопорта создает дополнительные возможности для привлечения импортеров и экспортеров.
Ван Райк рассматривал водоем внизу, залив длиной в шесть миль и шириной примерно в милю; его темно-синяя вода свидетельствовала о значительной глубине.
– Могло быть и хуже, – заключил он. – Именно поэтому ваши предки остановились на этом месте?
– Естественно. Это одна из лучших гаваней на планете. Вы только взгляните. Двенадцать миль, по шесть на каждом берегу, с пологими берегами, удобными для сооружения заводов. Здесь охотно селятся люди.
Залив – мы его называем Стрейт или Нарроу – достаточно широк, чтобы пропустить любое судно, и настолько глубок, что в прежние времена его назвали бы бездонным.
– К тому же мы тут защищены от последствий дурной погоды Кануча.
Преобладающие ветры дуют параллельно этой части берега, и только при редчайшем совпадении обстоятельств тут бывает сильная буря. Но даже в этом случае она не страшна. Берега с обеих сторон защищают нас от ветров, а по Стрейту они проходят по диагонали. Ярость морского шторма сюда просто не доходит. С самого первого поселения в гавани всего четыре или пять раз были настоящие бури.
– Но опасность все же существует, – заметила женщина, – если не от природы, то от результатов вашей собственной деятельности. Продукты вашего производства могут быть легковоспламенимыми или нестабильными. Склоны достаточно круты, чтобы отразить внезапный огненный шквал. Остальная часть города не пострадает, но этот район будет уничтожен.
Мак-Грегор с новым уважением взглянул на нее.
– У вас острый взгляд, доктор, и к нему еще хорошая голова.
Основатели города сознавали этот риск. Во время войны кратеров мы разыгрывали возможные сценарии. Тогда Кануч производил много военного оборудования. Буквально в каждом порту имелось множество взрывчатых материалов и их составляющих, и все понимали потенциальную опасность этого. Мы твердо решили сохранить и свою прибыль, и жизни.
– Город Кануч ответил тем, что держал военное производство как можно дальше от жилых районов и гавани. – Мак-Грегор повернулся и бросил взгляд через плечо. – Видите эти красные доки на возвышении у устья Стрейта?
– Да.
– Они продолжаются на некоторое расстояние вдоль морского берега. Все военные материалы грузились там. Ничего не произошло, хвала богу света и тьмы, но если бы корабль или док взорвались, большую часть ударной волны задержит возвышение, как оно задерживает бури. Мы пострадали от ударов волн, но не очень сильно.
– Но сейчас военное производство сократилось, говорю об этом с радостью, оно сосредоточено целиком на западном берегу, где населения значительно меньше. Красные доки мы используем для заправки кораблей, там горючее для космопорта, составляющие для его производства и другие вещества с капризным характером.
– А разве это не топливные танки? – спросил Ван Райк, указывая на три больших цилиндра у них под столом. Вдоль всего берега он видел примерно пятьдесят аналогичных сооружений. В некоторых местах они были сосредоточены гуще, но ни один район без них не обходился.
– Да, – голос промышленника звучал холодно. – Я стал очень непопулярен, когда пытался добиться их устранения.
– Один хороший пожар научил бы вас всех, – мрачно сказала Раэль.
– Несомненно, но больше всего за обучение заплатили бы бедняги, живущие и работающие поблизости.
Джелико вздохнул про себя. В конце концов они в результате этого разговора превратятся в специалистов по катастрофам. Если начнут сравнивать самые мрачные эпизоды истории, это уничтожит впечатление от прекрасной еды. Он хочет полностью насладиться великолепным тортом, который подал официант Чарлз.
Суперкарго придерживался того же мнения.
– Жители Кануча как будто делают все возможное для своей безопасности. Это и постоянная бдительность – больше никто не может что-то сделать. – Замолчав, он попробовал торт. – Великолепно! А какие другие грузы перевозят ваши корабли? В порту нет ни одного свободного дока.
Промышленник улыбнулся.
– Подробный рассказ о людях, которых взрывом разбрасывает по всей галактике, не способствует пищеварению, – согласился он. – Отвечая на ваш вопрос: почти все, что растет или изготавливается на планете, все, что ввозится с других планет, можно найти в этих доках в тот или иной момент.
– Большая часть компаний владеет портовыми сооружениями перед своей территорией. У «Каледонии» есть четыре обычных дока плюс два красных для химикалий. Остальные доки арендуются у города меньшими компаниями, независимыми фрейтерами и пассажирскими линиями.
– Независимые производители стремятся сосредоточить в одном месте аналогичные продукты. Это вполне разумно. У «Каледонии» есть собственные специалисты и оборудование, но большинство использует специалистов и оборудование сообща. Например, все, что производится на юге, сосредоточено в том месте, где кончается залив и встречаются берега, примерно под нами.
Три крупные корпорации получают большую выгоду от производства химических удобрений, хотя фермеры предпочитают свои собственные отходы. Но некоторые растения хорошо растут при подкормке нитратом аммония, и с их помощью в субтропиках собирают три урожая в год, а в умеренном климате – два.
– Нитрат аммония? – спросила Раэль. слегка нахмурившись.
– Обычная природная соль. На Кануче ее большие залежи.
– Что-то знакомое, – сказала она, – хотя не помню, чтобы она была на «Блуждающей звезде». Должно быть, ее перевозил один из других кораблей моего брата.
– Сомневаюсь, – сказал ей Ван Райк. – Ни межзвездной, ни межпланетной торговли ею нет. Это вещество в изобилии встречается по всей галактике.
Если какой-то планете оно понадобится, тут же находятся залежи, или всегда можно изготовить из составляющих либо найти замену. Кстати, не могу припомнить, чтобы на других планетах эта соль производилась в промышленных масштабах. Впрочем, память может меня подвести. Синтетика или животные продукты заменили это вещество повсюду.
Эдру кивнул.
– Верно. Но у нас ее очень много, и растения на нее хорошо реагируют.
Он указал на рабочих и машины, которые грузили среднего размера ящики на приземистый корабль.
– Этот фрейтер довольно интересен. У него претенциозное название «Морская королева». Принадлежит независимой компании и перевозит все, что вмещается в трюмы. Для Кануча это необычно. Большинство
