Дальнейший маршрут был более или менее понятен – к южной окраине Рыжего леса. А что там? Никому пока не ясно. Даже Полковнику не ясно – вряд ли Бледный мог в деталях знать, как там все устроено. Долговцы сидели в машинах хмурые и тоже небось гадали, что ждет впереди. По рожам людей Полковника ничего нельзя было определить – эти-то у своего начальника нахватались манер… И Полковник псих, и подручные у него тоже того, с приветом. Стал бы нормальный человек рядом с Полковником долго оставаться? Разве что тот, кого к этому принудили или кому податься совсем уж некуда.
Колонна ползла в северном направлении, к Рыжему лесу. Сперва двигались быстро, но потом скорость упала. Я находился в хвосте конвоя и, привставая, видел, как изгибается трасса, прокладываемая водителем головного внедорожника. Петли, которые выписывала колея, уходили на десятки метров вправо и влево. Датчики аномалий, установленные на переднем джипе, заставляли водителя совершать все более крутые маневры. Потом забеспокоился и мой датчик на запястье, даже эта игрушка сигнализировала о наличии аномалий. Теперь я стал различать их по сторонам: то вихри карусели, то дрожащий горячий воздух над плешью среди обгоревшей черной травы – жарка, значит. Больше всего мне не понравилось, что обугленный след очередной жарки оказался вытянут, будто аномалия ползла наперерез колонне. Скорость упала километров до пяти в час – немногим быстрее, чем передвигается по Зоне пеший сталкер. Сквозь ровный гул двигателя и тарахтение подвески я иногда мог слышать обрывки разговоров долговцев в кабине. Их, как и меня, заинтересовало поведение аномалий. Россыпи смертельно опасных ловушек стягивались к нашему маршруту, грозили окружить, отрезать путь.
Вдруг машину в середине конвоя подбросило в воздух. Тяжелый джип подпрыгнул, будто игрушечный, отлетел метра на полтора в сторону, водитель ударил по тормозам, колеса взрыли грунт. Машина замерла – при такой скорости тормозной путь крошечный. Водители начали сигналить, колонна встала.
Из кабины высунулся Рожнов, я расслышал слова его водителя:
– …Не мог, потому что колею держал! Аномалия сместилась и достигла того места, которое успешно прошли больше половины автомобилей. Мы приближались к логову Керзунова, здесь он уже мог двигать аномалии… либо выращивать новые.
Задержка оказалась недолгой – если джип, угодивший в западню, и повредил рессоры, то совсем незначительно, он мог продолжать движение. Колонна поползла дальше, огибая опасное место. Теперь все водители – и те, что находились в середине конвоя, – следили за показаниями датчиков. Стройный ряд нарушился, машины виляли из стороны в стороны, притормаживали, ускоряли ход. В десятке метров от моего джипа вспыхнула трава, к небу потянулся столб жара, в дрожащем воздухе закружилась зола.
Я увидел, что на машине Полковника расчехлили установку в кузове – что-то вроде гарпунной пушки, какой ее рисуют в книгах о китобоях: толстый ствол на поворотной станине. У казенника стоял, согнувшись, Другаль, рядом сидел боец в усиленном камуфляжном комбезе. Ученый навалился на странное оружие, оно задрало толстый хобот к небу, послышались хлопки, я очередь снарядов ушла вверх. Не знаю, чем стрелял ученый, но цепочка автомобилей снова стала четкой, джипы выровнялись. У Полковника имелся какой-то способ гасить активность аномалий?…
Теперь я сообразил, что происходит. Керзунов пытался преградить нам путь аномальными полями, и до какого-то момента мы петляли, следуя тем путем, который оставлял нам враг. Теперь аномалии стали сползаться – значит Керзунов считает, что мы уже попали в ловушку? Что-то должно произойти. Или Полковнику удастся проложить дорогу сквозь ловушки? Я сверился с картой на ПДА – до цели еще порядочно. Вряд ли мы уже прорвались…
Пока я размышлял, колонна двигалась по территории, которую обезопасила гарпунная пушка Другаля. Аномалии здесь были хилые, слабенькие. Когда джип впереди тряхнуло на очередном трамплине, колеса едва оторвались от грунта – у аномалии не хватило сил поднять груженую машину. Чуть позже мне посчастливилось разглядеть, чем стреляет ученый – в траве лежал белый блестящий корпус, то ли пластмассовый, толи керамический, над ним дрожала ажурная сетчатая антенна. Вряд ли такой хрупкой штукой можно выстрелить, скорее антенна разворачивается от удара о землю. Интересно, как она работает? И почему бы в таком случае не установить такие агрегаты, гасящие энергию аномалий, на джипы?… Другаль из своей пушки засеял дорогу перед нами приборчиками, я видел их в траве то справа, то слева: поблескивающие цилиндры корпусов, и над каждым зонтик антенны.
Кузов качнулся, дрогнул, подбросив меня. Я решил, что и наша машина наконец-то угодила в аномалию, но рывок повторился – содрогнулась земля, меня швырнуло вбок. Джип затормозил, замерла вся колонна. Колея под колесами снова качнулась, и долговцы посыпались из машин на трясущуюся землю. Пулеметчики занимали позиции. Рожнов с Полковником, перекрикивая друг друга, раздавали команды. Земля тряслась все чаще – без ритма, без очередности, и я уже различал, как в ближней рощице возятся, сгибая молодые деревца, тяжелые туши псевдогигантов. На таком расстоянии их гравитационные удары не могли серьезно повредить хорошо экипированным сталкерам, к тому же мы были на открытой местности. Другое дело – в каких-нибудь руинах, которые грозят обвалиться на голову, а здесь всего лишь сотрясение почвы под колесами… Где-то очень далеко завывали слепые псы; их хохот едва слышался сквозь громкий шелест дрожащей земли и рычание псевдогигантов.
Сухо защелкали снайперские винтовки. Не знаю, чего добивались стрелки, – то ли метили мутантам в глаза, то ли надеялись просто разозлить их, спровоцировать на активные действия. Должно быть, псевдогигантами управлял кто-то более интеллектуально развитый. Самим мутантам этого вида при таких размерах и такой мощи вовсе не обязательно быть умными. Таинственный стратег, контролировавший действия тварей, приказывал им держаться на месте – и они не покидали рощицы. А вой псов приближался.
– Приготовиться! – крикнул Рожнов. Я присел у колеса внедорожника, изготовившись к стрельбе. В кузове вездехода пулеметчики Полковника расчехлили счетверенную дуру, я даже не знаю, что это за модель, – но выглядел агрегат внушительно. Может, какая-то устаревшая зенитная установка? Нам, сталкерам-одиночкам, тяжелое оружие ни к чему, я и не пытался в нем разобраться. Но эта штука впечатляла.
Наконец мутанты собрались для рывка – и роща взорвалась, древесные стволы разлетелись в стороны. Я с удивлением глядел, как в воздухе кувыркается обломок клена метров шести длиной – с ветками, с листвой. А волна мутантов с псевдогигантами в первом ряду уже катилась к нам. Вот теперь земля задрожала по-настоящему! Куда там гравитационным волнам, твердь подо мной трепетала как шаманский бубен, и вибрация рождала низкий, на границе слышимости рев. Крику земли вторили вой псов, рык псевдогигантов, кабаний визг и верещание псевдоплотей. Треск очередей потонул в этом вопле Зоны, я тоже стрелял и не слышал грохота АКМ – уши заложило от рева и рычания, усиленного вибрацией почвы.
Волна тел катилась к нам, передние твари, срезанные на бегу, падали, их топтали, подминали, рычащий вал захлестывал лежащих, и казалось, никому и ничему не под силу отразить такой натиск. Но тут в дело вступила счетверенная установка Полковника. Серия разрывов пометила передний фланг атаки, разметала, рассыпала клочьями изодранного мяса, струями крови, обломками костей.
Я расстрелял рожок, перезарядил и огляделся. Пулеметчик на джипе, согнувшись в креслице, дрожал вместе со своей ужасной установкой, рот перекошен – наверное, он орал, я не слышал голоса в общей оглушительной какофонии. Толпа тварей налетала на стену разрывов, перемалывалась в этой чудовищной мясорубке, распадалась красным фаршем, а на багрово-красный бруствер карабкались новые мутанты – псевдогигантов уже перебили всех, они корчились и агонизировали где-то в основании дрожащей продолговатой горы мяса. На нее карабкались псы, псевдоплоти. Кабаны с разбегу врезались в преграду, вязли в месиве, верещали, с трудом выдирая копыта из кровавой трясины…
Несколько долговцев швырнули гранаты, и взрывы словно сбили пробку в ушах – я снова стал различать отдельные звуки в хоре войны. Счетверенный пулемет смолк. Сперва я решил, что боец Полковника расстрелял ленты и будет перезаряжать, но тут над моей головой на борту внедорожника возникла полоса вмятин, я скорее угадал, чем заметил рикошетные пули, – по нам стреляли откуда-то издалека.
Боец в камуфляжном комбезе поник в кресле, по свисающей руке текла кровь. Пока мы отражали атаку тварей, снайперы монолитовцев без спешки взяли нас на прицел…
Остатки мутантов отхлынули – когда державший их в повиновении стратег расслабил хватку, твари
