притихли.
– …удалось захватить энергобазу оккупантов. Теперь путь к малой сфире открыт, и доблестные верославные воины ведут полномасштабную подготовку к высадке. Луна будет освобождена! Разумеется, военные делают все возможное, чтобы свести к минимуму потери среди населения малой сфиры. К сожалению, оболваненные лживой пропагандой оккупантов, безбожники отказываются подчиниться освободителям. Увы, им неведомо, что противятся они не власти дольней, но воле Всевечного. Поражение оккупантов предопределено свыше, и вскоре мы станем свидетелями торжества правого дела. А теперь несколько видеолент о ходе операции по освобождению малой сфиры.
Диктор исчез, на экране возникла панорама межсфирии, в пустоте реяли челны, и музыка зазвучала подходящая, глубокая такая, мощная. Потом изображение стало меняться: камера, прилепленная к обшивке межсфирника, повернулась, показывая, как армада плывет к Луне: непрерывный поток, челны, челны, челны… Тим даже засомневался – как же так, слишком близко сошлись межсфирники, не может такого быть. Прямо как на заставке, которую показывали перед началом ленты «К сфирам иным». Тут картинка снова стала иной, теперь камера глядела вдоль десантного «гроба», и корреспондент, седой мужчина, одетый, как и все, в воинское облачение, только с микрофоном вместо оружия, обращался к красивому плечистому парню:
– Как настроение?
– Настроение что надо! – широко улыбнулся десантник. – Скоро уже мы безбожникам покажем!
Тим снова подумал: что-то не то, десантники пока в «гробы» не пересаживались, их большими транспортами к «девятке» подвозят. На десантные боты им только здесь садиться… Наверное, снимают в другом секторе. Может, там, где десантники и вправду уже в «гробах».
– Да ну? – корреспондент улыбнулся в ответ. – А вот если встретится тебе оккупант, что тогда?
– Нам приказ дан: приводить к смирению добром. Ну а уж если не подчинится…
– Да, что тогда, если не подчинится оккупант?
– На этот случай, – парень улыбнулся еще шире, приподнимая силовик, – у нас оружие имеется. Однако отец-командир нам наставление дал – применять только в крайнем случае. Ну, должны же они там, на Луне, соображать, что власть Святых Апостолов – от Всевечного, должны…
Корреспондент хлопнул солдата по плечу и обернулся – камера двигалась следом – к протоиерею.
Тот не улыбался и выглядел задумчивым, даже суровым.
– Мы понимаем, – молвил, – что оккупантские власти держат простых людей в неведении, морочат им головы пропагандой. Поэтому можно ожидать, что верославное воинство столкнется на Луне с ожесточенным сопротивлением.
– Не боитесь?
– Наше дело правое. Наша сила – не в боевых челнах и не в оружии, – офицер продемонстрировал посох, вполовину меньший, чем у Шахтара, – но в правоте и справедливости. В благословении Апостолов да в молитвах наших верославных сограждан. Я уверен, что вся сфира Земля молится о победе флота, а раз так, то исход операции предрешен.
– Что ж, – обернулся к камере корреспондент. Перестал улыбаться, посерьезнел. – Помолимся и мы о победе верославного воинства. Апостолы в Горнем мире неустанно просят Всевечного, чтоб защитил и уберег наших солдат, сохранил жизни, ниспослал скорую победу. Присоединимся же к их молитвам.
Снова на несколько секунд возникла в телевиде ошеломляющая картина флота, плывущего к сфире. Челны шли непрерывной чередой, по мере удаления от камеры становились все меньше, сужаясь и как бы вытягиваясь в длину, растворялись в бледном свете Луны, погружаясь в него. А вместо музыки уже звучали колокола Триждыстроенного храма, призывая верославных к вечерней молитве. Затем и картинка внесфирного пространства с челнами переменилась на привычный вид храма.
То ли усталость сказалась, то ли волнение было виной, но молитва не заладилась. Сперва Тимур обрадовался: вот сейчас, перед большим телевидом, да в зале акустика хорошая… вместе с верославными воинами, и к тому же диктор с экрана молитву зачнет… но что-то не складывалось, не было в душе подъема. Только Тим в очередной раз хотел, как давно задумал, помянуть бестолковую Катьку, деда-умника и мать – мирских людей, – как что-то мешало, будто волоком волочило в голове иные слова: «…и ниспошли победу верославному воинству над безбожниками, что злоумышляли против Тебя…»
И у всей снежинки тоже подъема духовного не было, не пошла молитва у дружинников. Тимур украдкой огляделся: Толик перед собой неподвижно смотрит, лицо напряженное, Акмаль в пол уставился, Роман глаза закрыл, сморщился и губами шевелит, будто шепчет. Потянувшись сознанием, Тим встроился в обод, и теплая волна из центрального разума подхватила, понесла. Увлекла: «Всевечный, един и неделим, не родил и не был рожден, и не был равен Ему ни один, нет вечного, кроме Всевечного, а Старец Кадмон…» – и все вдруг стало просто и ясно. Тимур ощутил, как дух его возносится над телом со вшитым пози-чипом, над девятой боевой платформой, устремляется к Каабе, Горнему миру, мчится, не ведая преград, навстречу непрерывному потоку челнов, достигает Небесного града, закручивается в орбиту духа и веры вокруг изогнутых ветвей Сидры, по спирали нисходит к престолу Кадмона Вознесенного, а оттуда…
«…Аминь!» – закончил молитву диктор в телевиде. Тим тряхнул головой. Вот хорошо! Удалась-таки молитва!
Рядом заговорили работные и пилоты вновь прибывших челнов: ожидали, что начнется выпуск новостей, но его, должно быть, еще не успели подготовить, в телевиде объявили выступление хора. Отец Карен велел:
– Надо поесть.
Потом оглядел дружинников и скупо улыбнулся.
– Я после первого боя то же самое чувствовал. Но поесть все же надо, а перед тем процедуру в медцентре вновь пройти.
После медцентра и ужина снова собрались в зале с телевидом. Выпуски новостей сменяли друг друга, большей частью сообщения повторялись, лишь изредка добавлялись свежие сюжеты. Показали ЧОПы, занятые артподготовкой, потом – давешнее интервью с десантниками. Тим обратил внимание: «гроб» слегка подрагивает, хотя во внесфирном полете толчков не должно быть, челн идет ровно. Может, у оператора руки дрожат? Мирской человек, не военный. Волнуется.
После этого показали хоровое моление в Триждыстроенном храме. Потом студию – архиерей с лучевой указкой перед трехмерной проекцией Луны. Это было интересней. Священник неторопливо пояснял расположение поселений на малой сфире. Когда лучик касался светящейся точки, обозначающей купол лунного города, в углу экрана возникали данные: численность населения, предполагаемое вооружение, основные производства. Разумеется, не надписи, а символы, пиктограммы. Так простым мирянам удобней, буквы-то не каждый разберет. Из рассказа архиерея выходило, что для высадки намечен участок в пустынной местности.
– …Чтобы при артподготовке не нанести ущерба мирному населению, – пояснил военный. – Мы проводим огневую зачистку квадрата высадки, затем будет отправлен десант, усиленный легкой техникой. Одновременно зона огневой зачистки начнет расширяться – и вслед залпам плазменных пушек двинется десант. Будет оборудован временный порт для приема тяжелой техники. На первом этапе узлы обороны оккупантов будут отрезаны друг от друга.
– А потом штурм?
– Мы бы хотели обойтись без штурма. Напоминаю, наша главная задача – освобождение населения Луны от власти незаконных оккупантов. А при штурме потери мирян неизбежны.
– Но ведь оккупанты готовятся встретить верославных воинов с оружием в руках! – почти возмущенно возразил корреспондент. Камера отъехала, чтобы показать его столик. – Лунные-то с нами не церемонятся!
– Мы полагаем, что сопротивление станут оказывать лишь закоренелые фанатики-атеисты, враги верославия, – пояснил архиерей, – большинству же населения нет нужды противиться посланникам Горнего мира, коими выступают сейчас наши военные. На это мы уповаем. Отдельная забота – не позволить главарям безбожников насильно вывезти лунных с малой сфиры. По крайней мере, один «ковчег» у них имеется.
– А есть такие подозрения? Они замышляют бегство?
– Добро бы бежали сами, – печально молвил архиерей, – но ведь неповинных мирян за собой потянут!
