дорожкам лаагов и сквонков; шум ветра среди зданий; один раз поперек дороги на уровне среднего роста лаага прожужжало что-то мелкое, скорее всего, птица или насекомое. Но из уст лаагов не вырывалось ни слова, вообще ни звука.
— Это уже по твоей части, — сказал Джим. — Я вообще ничего не понимаю. Зачем они сходятся вместе, если не собираются разговаривать? Как у них вообще может существовать цивилизация, если они не общаются?
— Они явно общаются, — голос Мэри в его мозгу показался бы бесстрастным, если бы Джим не различал за ее тоном волнение и лихорадочное возбуждение. — Им незачем было бы собираться, если бы они не общались. Но они не используют для этого звуки. Пока я бы предположила, что они сигналят друг другу.
— Сигналят? — повторил Джим. Он уставился на болтающиеся и дергающиеся руки группы лаагов. — Да, наверное, из жестов и сигналов можно составить довольно сложный язык. Но как на нем обсуждать технологические вопросы этой цивилизации, которая строит истребители не хуже наших, а то и лучше?
— В нашей цивилизации технологические вопросы обсуждают не только и не столько словами, — заметила Мэри. — У нас есть формулы, чертежи, модели...
Она прервалась, потому что сквонк, их сквонк, внезапно сменил курс и направился к одной из групп и конкретно к одному лаагу в этой группе. Он остановился около этого лаага и нелепо вытянул шею, будто предлагая отрубить ему голову.
Лааг опустил руку-шланг так резко, будто собирался ударить сквонка. Но на самом деле складки кожи едва коснулись его шеи и завибрировали. Нервная система передала Джиму ощущение, будто по шее сквонка легко постукивали перышком.
— Что еще... — начала Мэри.
— Не знаю, но сквонку это нравится, — заметил Джим. — Это, должно быть... ох!
Восклицание вырвалось у Джима потому, что сквонк начал дрожать, будто в экстазе. Он укоротил ноги настолько, что тело его коснулось земли, и вдруг перекатился так, что красные ступни торчали вверх. Лааг повибрировал рукой и около них, и сквонк опять радостно задрожал. Потом лааг слегка подтолкнул одну из поднятых ног, сквонк перекатился обратно, удлинил ноги и ушел от собравшейся группы.
— Похоже, его только что похвалили, — заметил Джим после некоторого молчания.
— Или просто приласкали как собаку.
— Нет, именно похвалили, я думаю, — возразил Джим. — Обрати внимание на то, как он сейчас себя чувствует. Он доволен, прямо как человек, который знает, что сделал что-то хорошо.
На секунду воцарилось молчание.
— Джим, — сказала наконец Мэри, и он почувствовал, что признание было ей тяжело, — я не ощущаю никаких эмоций от сквонка. Ты уверен, что чувствуешь их?
— Конечно, а ты нет? — удивленно отозвался Джим.
— Я же сказала, что не могу.
— Верно. Извини, просто это странно.
— Не так уж и странно. — В тоне Мэри чувствовалась горечь. — В конце концов, я просто пассажир внутри тебя. Со сквонком у меня нет прямой связи.
— А со мной есть? Я имею в виду мои ощущения.
— Иногда, — сказала она, — когда ты от меня не прячешься.
— Я этого не делаю!
— Ты все время это делаешь! — она заколебалась. — Наверное, это даже хорошо, что мы можем иногда друг от друга отгородиться. Ты же не хочешь все время знать, что я чувствую?
Вопрос прозвучал неуверенно, как будто, задавая его, Мэри преследовала какую-то скрытую цель.
— Нет. Конечно нет, — ответил он. — Ты права, разумеется.
— Ну вот, — продолжила она с облегчением, — так что ты хотел сказать, когда сквонка приласкали, или похвалили, или что там еще?
— Что я хотел сказать? — Джим нахмурился. — Не помню... Ах да, я решил, что сквонк, возможно, шел к этому лаагу за указаниями, и по тому, что сквонк сделает потом, мы сможем узнать, как сотрудничают сквонки и лааги. Но нашего сквонка всего лишь приласкали.
— Погоди-ка — может, это и не так, — сказала Мэри.
— Не так?
— То, что лааг сделал рукой, когда прикасался к сквонку, — продолжила она. — Как ты и сказал, лааг мог его хвалить. Но мог и говорить с ним. Или даже давать ему указания.
— Ты сказала, что не чувствуешь эмоций сквонка, — сказал Джим, — а жаль. Слишком уж он был счастлив, чтобы это оказалось просто новым заданием. Он чуть ли не впал в экстаз.
— Может, он любит работать.
— До такой степени?
— Откуда нам знать, насколько сквонки любят работать? — поинтересовалась Мэри. — Пастушьи собаки любят перегонять отары. Лайки любят тащить сани в упряжке. Может, сквонк такой же, только он еще сильнее любит работу. Откуда нам знать?
— Неоткуда, — согласился Джим. — Но поверить в это трудно.
— Ну так мы выясним.
— Спросим его, что ли? — сказал Джим.
— Нет, просто будем наблюдать. Что ты делал, когда был маленьким?
— Ходил в школу. Играл, — ответил он. — А ты что делала, когда была маленькой?
— В этом вся разница, — сказала Мэри. — С тех пор как я себя помню, я наблюдала и училась. Я говорила, по-моему, что не могла дождаться, пока уеду из дома. Мои родители... — Она внезапно прервала себя: — Я слишком много о них говорю.
Джим не знал, что ей ответить.
— По-моему, ты только раз их упоминала, — произнес он наконец.
— Правда? Неважно. Я просто хотела сказать, что они оба были совершенно бесполезными личностями. Миллионы людей могли прожить их жизнь за них, и никто бы не заметил разницы. Я давным-давно решила, что со мной такого не будет. Я буду работать и учиться — так я и сделала. В этом разница между мной и всеми остальными.
— Мной, например, — сказал Джим.
— Если честно, то да, и тобой. Ты просто вырос — и все, да? С тобой все просто происходило?
— Ну, не совсем, — ответил Джим. — Как я уже говорил, все дети в какой-то момент хотят стать пограничными пилотами, а я сохранил эту мечту и стал им.
— Это замечательно, — сказала Мэри. — Я имею в виду, что ты добился своего. Есть занятия и поважнее, чем пилотировать истребители. Но я не об этом говорю.
— А к чему ты тогда начала этот разговор?
— Потому что когда я сказала, что мы выясним, насколько сквонк любит работать, ты отшутился, будто это невозможно. Этого можно добиться наблюдением и дедукцией.
— Понятно. Извини. Теперь буду знать.
— И не надо так легкомысленно к этому относиться.
— Слушай, — поинтересовался Джим, — и чем это я тебя так задел сегодня?
— Я собираюсь работать, а ты шутки шутишь! — взорвалась она. — Если не хочешь помочь, может, заткнешься и оставишь меня в покое?
Джим сказал было, что он помогал, но решил, что так он только продолжит спор, который ему не выиграть. С Мэри, скорее всего, ему ни один спор не выиграть, так что лучше и не начинать. Хотя он не собирался начинать и этот.
Так или иначе, у него были свои планы, и пора было за них браться.
— Интересно, — сказала Мэри, словно бы полностью забыв предыдущий разговор, — куда это сквонк нас тащит?
Ответа не пришлось ждать долго. Вскоре их сквонк повернул к одному из зданий-ульев побольше.
Глава семнадцатая
Джим ждал чего угодно, только не этого. Все внутри было огромным, но очень аккуратным. От
