— Да.
Маркус обрадованно продолжал:
— Я, в частности, потеряю шахту.
— Не шахту, а полшахты.
— Да, да, полшахты. Вам же придется жить у бабушки в Камбрии — не очень-то веселая перспектива. Выйти замуж, даже за меня, и то лучше.
В его словах есть резон. Но какое самомнение!
— Я бы предпочла сама выбрать себе супруга.
— Но ведь в нашем кругу принято, чтобы девушке находили суженого ее родные.
— Так-то оно так, но без условий, поставленных мне отцом, которые связывают меня по рукам и ногам.
— Понимаю. А вы еще никого себе не присмотрели?
— Нет. Но считаю своим долгом сообщить вам, что мне сделал предложение Джеральд.
Лицо Маркуса потемнело.
— И что вы ему ответили? Как вы знаете, этого ваш отец не хотел ни за что на свете.
— Сказала, что не согласна. Ничто не заставит меня выйти замуж за Джеральда. Но я, по-видимому, стала выгодным товаром на рынке невест. Мой избранник, кто бы он ни был, окажется в выигрыше. Чего не скажешь обо мне. А у вас нет на примете женщины, на которой вы хотели бы жениться?
— Нет! — отрезал Маркус, не задумываясь ни на секунду.
Он излучал неколебимое спокойствие, но у Евы его ответ вызвал сомнения. А что, если он ради шахты готов порвать уже существующую связь с какой-то женщиной? И с таким человеком, готовым на все ради достижения своей цели, она будет обречена жить до конца жизни?
— Давайте пойдем на компромисс, — предложил он. — Если вы согласитесь стать моей женой, заключим для начала фиктивный брак. До поры до времени.
— То есть отношения у нас останутся платоническими? И каждый будет продолжать жить по-своему?
— Вот именно. — Он улыбнулся, заметив, как Ева сразу просветлела. — О помолвке мы можем объявить немедленно, а брак заключим после окончания траура по вашему отцу, но в пределах шести месяцев, предусмотренных завещанием.
— Вы не любите зря тратить время, мистер Фицалан? — поинтересовалась Ева сухо. Подумать только, ей делают предложение, но это не объяснение в любви, а сугубо деловое приглашение участвовать в сделке.
Ну что ж, подумал Маркус, если ей удобно иметь о нем именно такое мнение, пусть будет так.
— Да, если уж мне чего захочется, медлить я не стану.
— А вам хочется заполучить шахту, ну, половину шахты. А меня в качестве неизбежного приложения.
— Да, но это приложение мне весьма и весьма нравится, — проговорил он нежно, глядя на нее так, что она опять покраснела.
Они уже оказались у ворот Бернтвуд-Холла. Маркус спешился, она тоже». Он взял ее за плечи и повернул лицом к себе.
— Каково бы ни было ваше решение, Ева, — мягко произнес он, — я все равно буду на вашей стороне. Прошу вас, верьте мне. Вы обо мне плохого мнения, но я вам, клянусь, не враг. Так что вы мне ответите на мое предложение? Согласны ли вы стать моей женой?
Ева себя не узнавала. Казалось, за нее думает и говорит кто-то другой.
— Не могу решить. Для начала я должна больше узнать о вас и вашей семье, мистер Фицалан.
— Разумеется. Я так и предполагал. Итак, у меня двое младших братьев, оба служат во флоте. Средний, Уильям, женат, у него двое детей, живет в Лондоне. А младшему, Майклу, двадцать лет, он при малейшей возможности приезжает к нам с матерью в Бруклендс.
— А ваша мать? Как она ко мне отнесется?
— Хорошо, если вы ей понравитесь и она будет знать, что я вас выбрал. Впрочем, что может быть проще? Приезжайте-ка к нам в гости, прежде чем дать мне ответ, посмотрите, как мы живем и что собой представляет наш дом.
— Без каких-либо обязательств?
— Абсолютно.
— Тогда приеду. Мне эта идея нравится.
— Вот и хорошо. Мама пригласила гостей на обед в эту среду. Если у вас нет иных планов, то будем рады вас видеть.
— Планов у меня никаких, но одна я ведь не могу приехать.
— Зачем одна? С бабушкой. Вы не возражаете?
— Нет, нисколько.
Он долго и серьезно смотрел ей в глаза, медленно поглаживая ее щеку тыльной стороной пальцев. Ева не пыталась отстраниться, напротив, у нее возникло желание поцеловать их.
— Вы не обязаны выходить за меня, Ева, но я искренне надеюсь, что это произойдет. Я хочу на вас жениться. Хочу, чтобы вы стали моей женой. Если вы скажете «да», я буду счастлив. И не сомневаюсь, что смогу завоевать вашу любовь.
Эти слова, произнесенные необычайно серьезным тоном, тронули Еву до глубины души. Но ответила она не сразу.
— Да, — промолвила она раздумчиво, — наверное, сможете.
Маркусу показалось, что ее гложут сомнения.
— Вы на редкость красивая и соблазнительная женщина, говорю вам это искренне, от всего сердца. Ради Бога, не берите себе в голову, будто я льщу вам, лишь бы уговорить вас выйти за меня. Говорю я, поверьте, от чистого сердца и только правду. Не отталкивайте меня, Ева. Не бойтесь подпустить меня к себе поближе.
Ева задорно вскинула голову.
— Да разве я боюсь?
— Боитесь. Потому что помните о старой обиде и опасаетесь, как бы она не повторилась. Порицать я вас не могу, но поверьте, меньше всего мне хочется обидеть вас или огорчить.
Да, в проницательности ему не откажешь. — Впечатление такое, будто вы меня хорошо знаете.
Маркус мягко приподнял ей подбородок и заглянул в глаза.
— Достаточно для того, чтобы многое в вас понимать и желать на вас жениться. С шахтой или без нее.
— Мне… мне пора домой, — пробормотала она, стараясь избежать его взгляда, не дававшего ей разумно мыслить и действовать. — Спасибо за то, что вы меня проводили.
— Мне это было в радость.
Уже вскочив в седло и выехав на дорогу, он сдержал коня и взглянул на нее.
— Меньше всего я хочу вас пугать, но обещайте мне, что будете соблюдать осторожность.
Его слова озадачили Еву.
— Осторожность? О чем это вы?
— Меня крайне беспокоит, что около вас нет мужчины, который мог бы вас защитить, а Джеральд может вот-вот объявиться. Он, разумеется, чувствует себя обманутым и мечтает заполучить шахту. И понимает, что, если наш с вами брак не состоится, она достанется ему. Насколько я его себе представляю, жалость ему чужда, он способен на все, лишь бы завладеть ею. Первый шаг он уже сделал — предложил вам выйти за него замуж. Обещайте, что, если он, приехав, начнет вам угрожать, вы немедленно обратитесь ко мне.
Сколько искренности и тепла в его голосе! Как трогательно, что он так заботится о ней!
Она улыбнулась в ответ, промолчав, что Джеральд уже угрожал ей. К чему говорить об этом, если она твердо решила покинуть Бернтвуд-Холл, прежде чем он приедет?
— Обязательно обращусь, — обещала она.
Глава седьмая
