Маркус в душе вскипел, но постарался не подать виду.
— Меньше всего я хочу, чтобы вы меня боялись, но жду от вас объяснений. Сцена, которую я наблюдал, говорит о том, что вы ведете себя неприлично.
— Не будьте смешным! — возмущенно вскричала Ева. — Мы с Мэтью знаем друг друга с детских лет.
— Дети имеют ту особенность, что они вырастают. Вы не хуже меня знаете, какие мысли приходят в голову Мэтью, когда он с вами наедине, а вы к тому же не вполне одеты.
— Да вы, Маркус Фицалан, уже сейчас ведете себя как ревнивый муж. Я разулась, но лишь для того, чтобы играть с детьми в воде.
Вы же судите обо всех по собственной мерке. Уверена, Мэтью и в голову не могло прийти то, на что вы намекаете, да к тому же ему нравится Эмма, а не я. Или вас раздражают люди, которые умеют веселиться?
— Нисколько. Веселиться я люблю не меньше других, но мне не нравится, что моя будущая жена делает из себя посмешище.
— Ну, знаете! — взорвалась Ева. — Называть меня посмешищем за то, что я играла с детьми! Может быть, вам и дети не нравятся?
— Детей я очень люблю и намерен в ближайшем будущем битком набить ими детскую в Бруклендсе.
— А вы не считаете нужным сначала посоветоваться со мной?
— Непременно посоветуюсь. Когда для этого настанет время. Ваше сегодняшнее поведение выходит за рамки приличий, но я надеюсь, что после нашего бракосочетания вы будете вести себя в обществе как подобает моей супруге. И заниматься не чужими детьми, а собственными.
Нет, это уже слишком! Что он себе позволяет?
— А меня с детства приучили думать, что к дамам следует относиться вежливо и уважительно.
— Если дама ведет себя так, как пристало даме, — зло сказал Маркус.
Ева покраснела и с вызовом взглянула на него.
— Слышать этого не желаю. Да как вы смеете так со мной разговаривать?
— Смею, после того как видел мою будущую жену, которая развлекалась в кустах с юнцом.
— Мы не развлекались в кустах, и Мэтью отнюдь не юнец. Он серьезный взрослый мужчина, мой родственник и любимец моего отца. А что я делаю, вас не касается! — воскликнула она.
Они смотрели друг на друга с яростью.
— Ошибаетесь, мадам, еще как касается! Я не желаю быть свидетелем того, как моя жена дает другому то, в чем мне отказывает.
— Да я пока что не ваша жена, Маркус, и не стану ею, если вы будете продолжать в том же духе. Вы же обещали не трогать меня, пока я сама этого не захочу. Так быстро передумали?
Маркус на какой-то миг растерялся.
— Я всегда держу свое слово. Но не можете же вы отказывать мне до бесконечности. Терпение — не главная моя добродетель, а воздержание для меня тяжкое наказание. Не могу же я воздерживаться вечно.
Ева театрально рассмеялась.
— Тогда не теряйте времени, ожидая меня.
— Я буду ждать, но зарубите себе на носу, что никаких легких флиртов за моей спиной я не потерплю. Если вы полагаете, что сможете завести роман, значит, вы меня просто не знаете.
— И не хочу знать, если вы позволяете себе говорить со мной таким тоном, — вспыхнула Ева.
— Какая дерзость! — возмутился Маркус. Ева сменила тактику и вкрадчиво спросила:
— Скажите-ка, Маркус, то, что вы сейчас сказали, относится и к вам?
— Что вы имеете в виду?
— Анджелу Стефенсон, — холодно процедила она сквозь зубы.
Маркус откинул голову и расхохотался.
— Анджела, — еле выговорил он сквозь смех. — Она просто знакомая, да и то лишь потому, что наши матери близкие подруги. — Внезапно он прищурился. — Да вы никак ревнуете?
— Не больше, чем вы к Мэтью.
— Только потому, что застал его в непристойной ситуации. Но Анджела, поверьте, моя знакомая, и не более того.
— У меня сложилось иное впечатление, и у Анджелы, судя по ее поведению, по-видимому, тоже.
Маркус, сощурившись, задумался, стараясь припомнить все, что происходило в его саду.
— Я вышел в сад, разыскивая вас, и, не найдя, огорчился. И тут увидел Анджелу, сидящую на краю фонтана. Вот и все. Но меня поражает, как вы можете обвинять меня в том, что я за вами подглядываю, когда сами этим грешите? Если же вы увидели нас случайно, то должны были бы дать о себе знать.
— Не в моих правилах нарушать столь интимное свидание. — Разговор об Анджеле совсем расстроил ее. — В конце концов ничто не заставляет меня выходить за вас замуж, — вскипела она, потеряв самообладание.
— Еще как заставляет! — прорычал, снова разозлившись, Маркус. — Не выйдете — шахта «Этвуд» уплывет из ваших рук. Я нужен вам не меньше, чем вы мне, и вам это прекрасно известно. А сейчас обувайтесь и представьте меня вашим друзьям. Чем раньше этот щенок поймет, что вы так или иначе будете моей женой, тем лучше.
— Иными словами, вы ставите на мне печать, как на своей собственности?
— Если вам угодно выразиться так, то извольте.
— В таком случае буду вам весьма благодарна, если вы измените выражение лица.
Маркус взглянул на нее вопросительно.
— Иначе вы перепугаете детей, — язвительно пояснила Ева, откинула волосы со лба, подхватила свои туфли с чулками и решительно зашагала вперед, не обращая внимания на то, следует он за ней или нет.
Маркус схватил повод лошади и, усмехнувшись, пошел за Евой, с восхищением глядя ей в спину. Сомнений не было, впереди его ждет немало подобных стычек.
Глава десятая
Маркус так резвился с детьми, так смешил их, что те от хохота катались по траве. Няни были не только удивлены, но и очарованы его умением обращаться с малышами.
— Кто бы мог подумать? — сказала Эмма, садясь рядом с Евой на землю.
— В самом деле — кто? — пробормотала Ева.
— Не пора ли нам вызволить его из детской компании?
— Да ладно уж, пусть получает удовольствие. Он, по-моему, радуется не меньше их.
— Мистер Фицалан совсем не такой, каким я ожидала его увидеть. Он обожает детей.
— Я удивлена не меньше твоего, Эм. Он сейчас совсем другой, я его просто не узнаю.
— Из твоих слов я поняла, что он человек волевой, жесткий. Но ничего подобного я в нем не замечаю.
Ева смотрела на него и тоже не узнавала. Без пиджака, растрепанный, выглядит намного моложе и мягче. Мальчик, да и только. Видно было, что он искренне любит детей, а дети тянутся к нему.
Спустя некоторое время он надел пиджак и, переводя дыхание, уселся рядом с Евой.
— Скажу честно, Маркус, я просто потрясена. Никогда бы не подумала, что вы умеете так хорошо обходиться с детьми. И рада, что они для вас вовсе не обуза.
— Так я же говорил вам, что люблю детей. Да, хочу вам сообщить, зачем я сюда прискакал.
— Зачем же?
— Чтобы сказать, что нас обвенчают ровно через три недели в Этвудской церкви. Надеюсь, вас это устраивает.
— Да, вы же знаете, чем скорее, тем лучше. У меня нет ни малейшего желания оставаться дома до приезда Джеральда.
Возвратившись домой, Ева, к своему великому огорчению, застала в Бернтвуд-Холле Джеральда. Ей сразу вспомнились его угрозы, не оставлявшие сомнений в том, что ради получения шахты
