Забытая история Руси

чтобы у исследователей мог возникнуть соблазн вести его генезис от запорожцев.

Всякая попытка приписать казакам роль защитников православия против ислама или католичества не находит документальных подтверждений. Наличие в Сечи большого количества поляков, татар, турок, армян, черкесов, мадьяр и выходцев из других неправославных стран не свидетельствует о запорожцах как ревнителях православия или выходцах из оного.

Оба Хмельницких, отец и сын, а после них и Петр Дорошенко признавали себя подданными султана турецкого, главы ислама. С крымскими же татарами, этими «врагами креста», казаки не столько воевали, сколько сотрудничали, вместе ходили на польские и на московские окраины, да и вообще роднились. Современники отзывались о религиозной жизни днепровского казачества с отвращением, усматривая в ней больше безбожия, чем веры. И на рыцаря по внешнему виду казак XVII–XVIII века никак не похож, причем тут имеется в виду не столько баранья шапка, традиционный оселедец и широкие шаровары, СКОЛЬКО ВСЯКОЕ ОТСУТСТВИЕ ШАРОВАР.

Сохранилось любопытное описание одного из казачьих гнезд, своего рода филиала Сечи, Хвастова, составленное московским попом Лукьяковым: «Вал земляной, по виду не очень крепок, да сидельцами крепок, а люди в нем что звери. По земляному валу ворота частыя, а во всяких воротах копаны ямы, да солома постлана в ямы. Там лежит человек по двадцати, по тридцати; голы что бубны без рубах нагие страшны зело. А когда мы проехали и стали на площади, а того дня у них случилося много свадеб, так нас обступили, как есть около медведя; все казаки, и свадьбы покинули; а вся ГОЛЫТЬБА БЕС ПОРТОЧНАЯ, А НА ИНОМ И КЛОЧКА РУБАХИ НЕТ; страшны зело, черны, что арапы и лихи, что собаки: из рук рвут. Они на нас стоя дивятся, а мы им и втрое, что таких уродов мы отроду не видали. У нас на Москве и в Петровском кружале не скоро сыщешь такого хоть одного». Запорожская Сечь, по всем дошедшим до нас сведениям, недалеко ушла от описанного табора.

А вот просто поразительное сообщение:

«В 1614 г. казаки на лодках пересекли Черное море, взяли Синоп, уничтожив гарнизон и стоявший там турецкий флот. В 1615 г. они совершили поход на столицу Османской империи Стамбул, сожгли гавани в его окрестностях, разбили преследовавший их флот. В 1616 г. казаки взяли Кафу (Феодосию) и уничтожили находившиеся там военные корабли, а также 14-тысячный турецкий гарнизон. В 1616 г. ими был совершен поход на Трапезунд (Трабзон)».

Из этого следует, что запорожские казаки, переплыв Черное море на лодках (!) без всяких приспособлений и артиллерии, штурмовали и захватывали крепости, уничтожали многотысячные гарнизоны и даже громили турецкий флот. Лодки, потопляющие самый сильный в то время флот мира! И сколько же их приплывало, чтобы одолеть города с крупнейшими гарнизонами, какими были именно Синоп и Стамбул?

Это просто легенды, и совершенно непонятно, как они могли попасть в столь солидный труд, как «Всемирная история», изданная Академией наук (1958, т. 4, с. 43).

В книге В. А. Голобуцкого «Запорожское казачество» казаки представлены пионерами земледелия, осваивателями целины в Диком поле. Автор видит в них уже не воинское, а хлебопашеское, по преимуществу, явление, что совершенно не соответствует ранней их истории. [83] Он не стесняется зачислять в казаки не казачьи группы населения, например мещан.

И взгляд на казаков как на оплот демократии тоже возник не на Украине, а в России в эпоху народничества и был наиболее ярко выражен в статье Костомарова «О казачестве»,[84] где автор, восставая против общеизвестного мнения о казаках как о разбойниках, объяснял появление казачества «последствием идей чисто демократических». По Костомарову, казаки несли Украине такое подлинно демократическое устройство, что могли осчастливить не только эту страну, но и все соседние с нею.

Сегодня мы имеем возможность оценивать демократию не по формальным признакам, а по ее общественно-культурным и моральным ценностям. Равенство и выборность должностей в общине, живущей грабежом и разбоем, никого не восхитят. Господства толпы никто сейчас с понятием народовластия не сближает. А запорожским казакам именно государственного начала и недоставало. Они воспитаны были в духе отрицания государства. Казаки не только гетманский престиж ни во что не ставили, но и самих гетманов убивали с легким сердцем. Сохранилось описание банкета, данного Мазепой в шведском стане, в честь прибывших к нему запорожцев. Подвыпив, запорожцы начали тянуть со стола золотую и серебряную посуду, а когда кто-то осмелился указать на неблаговидность такого поведения, то был тут же прирезан.

Если такой стиль царил в эпоху гетманщины, когда казачество пыталось создать что-то похожее на государственное управление, то что же творилось в знаменитой Сечи? Кошевых атаманов и старшину поднимали на щит или свергали по капризу либо под пьяную руку, не предъявляя даже обвинения. Рада, верховный орган управления, представляла собой горластое неорганизованное собрание всех членов «братства». Казачья «демократия» была на самом деле охлократией, властью толпы. Не здесь ли таится разгадка того, почему Украина не сделалась в то время самостоятельным государством? Могли ли его создать люди, воспитанные в антигосударственных традициях?

Захватившие Малороссию казаки превратили ее как бы в огромное Запорожье, подчинив весь край своей дикой системе управления. Отсюда частые перевороты, свержения гетманов, интриги, борьба друг с другом многочисленных группировок, измены, предательства и невероятный политический хаос, царивший всю вторую половину ХVII века. Не создав своего государства, казаки явились самым неуживчивым элементом и в тех государствах, с которыми связывала их историческая судьба.

Многие исследователи объяснение природы казачества предлагают искать в Диком поле (Дешт- Кипчакии), среди тюркских кочевников. Полагаем, действительно, осевшие в Приднепровье «степняки» (потомки крестоносцев низших званий) со временем русифицировались и положили начало южнорусскому казачеству. Согласно П. Голубовскому, между «степным кочевым миром» и русской стихией не было в старину той резкой границы, какую мы себе обычно представляем. На всем пространстве от Дуная до Волги «лес и степь» (оседлые и пришлые) взаимно пронизали друг друга, происходило сильное смешение кровей и культур.

Одичавшие воины Ватикана долго не могли угомониться. Об «азовских казаках» неоднократно пишут русские летописцы со времен Ивана III, характеризуя их как самых ужасных разбойников, нападавших на пограничные города и чинивших необычайные препятствия при сношениях Московского государства с Крымом (населенным татарами). «Поле не чисто от азовских казаков», – читаем мы постоянно в донесениях послов и пограничных воевод государю.

Казаки не признавали над собой власти ни одного из соседних государей, хотя часто поступали к ним на службу, что естественно для потомков людей, служивших внегосударственным формированиям, вроде рыцарских орденов. Отряды казаков состояли на службе у Москвы, не гнушалась ими и Польша. Известно, по крайней мере, что король Сигизмунд Август призывал к себе белгородских (аккерманских) и перекопских казаков и посылал им сукно на жалованье. Но чаще всех привлекал их себе на помощь крымский хан, имевший постоянно в составе своих войск крупные казачьи отряды. Разбойничая на пространстве между Крымом и «московской Украйной», казаки были в военном, бытовом и экономическом отношении самостоятельной организацией.

Да и легендарные казацкие морские походы в Турцию были совсем не патриотическим и не благочестивым делом. Это ясно из их поведения в христианских странах.

«Были в Швеции казаки запорожские, числом 4000, – пишет польская летопись, – над ними был гетманом Самуил Кошка, там этого Самуила и убили. Казаки в Швеции ничего доброго не сделали, ни гетману, ни королю не пособили, только на Руси Полоцку великий вред сделали и город славный Витебск опустошили, золота и серебра множество набрали, мещан знатных рубили и такую содомию чинили, что хуже злых неприятелей или татар».

Под 1603 годом повествуется о похождении казаков под начальством некоего Ивана Куцки в Боркулабовской и Шупенской волостях, где они обложили население данью в деньгах и натуре. «В том же году в городе Могилеве Иван Куцка сдал гетманство, потому что в войске было великое своевольство: что кто хочет, то делает. Приехал посланец от короля и панов радных, напоминал, грозил казакам, чтоб они никакого насилия в городе и по селам не делали. Все люди плакали, Богу Создателю молились, чтобы таких своевольников истребил навеки. А когда казаки назад на Низ поехали, то великие убытки селам и городам делали, женщин, девиц, детей и лошадей с собою брали; один казак вел