Патрицию.
Она лежала в дальней части кушетки, на спине, как-то странно извернувшись. На белой шее краснела яркая тонкая полоса, из которой, пузырясь, выходила кровь и стекала на ковер. Внизу уже собралась лужа, которая все увеличивалась. Глаза у женщины были широко раскрыты, а светлые волосы блестели в падающем на них свете лампы.
В комнате находилось двое мужчин. Один — мощного телосложения, с невероятно широкими плечами — устроился на кушетке. Он сидел, положив руки на колени и не двигаясь, словно ждал чего-то, что, по его мнению, случится еще нескоро. Взгляд его казался пустым, дышал он с присвистом.
Второй мужчина стоял в центре комнаты, держа руки за спиной. Он был маленького роста, выглядел потрепанным и странно оживленным. Глаза напоминали черные блестящие бусинки. Из уголка рта свисала погасшая коричневая сигарета.
— Фамилия? — спросил он, затем добавил более громким голосом: — Вы! Как вас зовут?
— Дейв Блай, — ответил Блай. — А она… она…
— Заявил, что живет наверху, — вставил полицейский. — Говорит, что пошел за гамбургерами для этой дамочки. Как я понял, у них была вечеринка, он ее прикончил, а затем побежал за гамбургерами, чтобы обеспечить себе алиби. И вот теперь вернулся и изображает из себя невиновного…
— Выйдите, — сказал мужчина потрепанного вида.
— Чего? — уставился на него полицейский.
— Вон.
— Да, конечно, лейтенант, — ответил полицейский обиженным тоном, вышел и закрыл за собой дверь.
— Моя фамилия Варгас, — представился мужчина, который выглядел потрепанным. — Лейтенант, детектив. Это мой партнер, Фарнхэм. Что вы знаете о случившемся здесь?
Блаю пришлось прилагать усилия, чтобы говорить внятно.
— Ничего. Совсем ничего. У нее очень громко играло радио, я попросил ее убавить звук, а она сказала, что сделает это, если я схожу за парой гамбургеров…
Крупный мужчина, Фарнхэм, медленно и угрожающе поднялся с кушетки, подошел к Блаю и схватил за пальто. Казалось, ему совсем не потребовалось прилагать усилий, чтобы подтянуть Блая к себе, а затем с силой толкнуть к стене. Говорил он низким и совершенно безразличным голосом.
— Вы врете. Она была пьяна, вы поругались, и вы ее зарезали.
Блай запаниковал. Это был настоящий кошмар, у него внутри все опустилось.
— Нет! Я с ней даже не знаком! Меня здесь не было…
— Вы врете, — монотонно пробубнил Фарнхэм и снова толкнул Блая к стене. — Вы — мерзкий убийца женщин. Она вела себя дерзко и развязно, вы схватили нож и воткнули ей в горло.
— Я этого не делал! — прохрипел Блай прерывающимся голосом. — Отпустите…
У полицейского, который привел Блая, возникли какие-то проблемы в коридоре, и было слышно, как он говорит в негодовании:
— Послушайте, женщина! Туда нельзя! Отойдите от двери! Лейтенант Варгас не хочет, чтобы кто- либо… Женщина! Прекратите немедленно! Там труп, все в крови…
— Труп! — прозвучал тонкий ворчливый голос. — Ерунда! Мой дорогой покойный муж был гробовщиком, молодой человек, и я видела больше трупов, чем вы увидите за всю свою жизнь, так что они меня совершенно не пугают. Хотите, чтобы я воткнула вам в глаз вот эту спицу?
Очевидно, полицейский этого совсем не хотел, потому что дверь открылась, и в комнату зашла маленькая старушка в порыжевшем и выцветшем черном халате. На макушке у нее из седых волос была уложена кичка, чем-то напоминающая модернистскую шляпу. На конце длинного любопытного носа сидели очки без оправы.
— Ха! — воскликнула она. — Я так и думала. Запугиваете людей, да? Издеваетесь? Мой муж — дорогой мистер Тиббет, гробовщик — знал многих полицейских, пока был жив, и всегда говорил, что это очень грубые, невоспитанные, глупые и неотесанные люди.
Фарнхэм вздохнул, выпустил Блая, отправился назад к кушетке и уселся. Пружины заскрипели под его весом, и он расслабился, приняв ту же позу, что и раньше.
— Вы кто? — спросил Варгас.
— Тиббет. Миссис Джонатан К. Тиббет. «К» — вместо Квентин. Но вам лучше послушать, когда я говорю, молодой человек.
— Я слушаю, — ответил Варгас.
— Ха! — воскликнула миссис Тиббет. — Хамите, да? У вас одежда неглаженая, и, кроме того, готова поспорить: вы пьяны. Давайте, попробуйте меня запугать! Начинайте! Только попробуйте! Мой дорогой покойный муж был другом мэра, я ему позвоню и заставлю поставить вас на место, если вы только прикоснетесь пальцем ко мне или к этому милому молодому человеку.
— Дама, я не стану прикасаться к вам, если мне за это даже дадут десять долларов наличными, — обреченно ответил Варгас. — Но этот молодой человек — подозреваемый в деле об убийстве и…
— «Подозреваемый»! — презрительно повторила за детективом миссис Тиббет. — Чушь! Вы меня слышали? Я сказала: чушь!
— Я вас слышал, — спокойно ответил Варгас.
Миссис Тиббет направила в его сторону стальную спицу, словно это была рапира.
— Он не подозреваемый. И знаете почему? Потому что у него есть алиби, вот почему! И его алиби — я. Я слышала, чем эта потаскуха здесь занималась. Наглая, развязная девка! И видела, как этот молодой человек пришел и вежливо попросил ее сделать радио потише. Я смотрела в замочную скважину — у меня квартира напротив. Он даже не заходил в комнату. А когда он ушел, я слышала, как она там смеялась. Там все время находился еще один мужчина, и если бы вы и этот грубиян — ваш коллега — не были такими глупыми и ленивыми, то вы бы уже начали выяснять, кто он такой.
— А вы видели второго мужчину? — терпеливо спросил Варгас.
— О-о! Значит, вы намекаете, что я сую нос не в свое дело? Подглядываю и шпионю за соседями, да? Я поговорю об этом с мэром. Мистер Тиббет организовывал похороны двух его первых жен и всю жизнь дружил с мэром. Я ему скажу, что пьяные полицейские оскорбляли и запугивали меня, и он…
— Да-да, — перебил Варгас. — Конечно. Все правильно. Вы видели второго мужчину, который был здесь?
— Нет.
— Вы слышали его голос?
— Да. Очень грубый голос, явно представителя низших классов — как ваш.
— Понятно, — кивнул Варгас и крикнул: — Ошай!
Полицейский заглянул в комнату из коридора:
— Да, лейтенант?
— Проводите миссис Тиббет в ее квартиру.
Полицейский пребывал в сомнениях.
— Только вы поосторожнее со спицей, женщина. Пойдемте. Лейтенант очень занят.
Миссис Тиббет позволила довести себя до двери, осторожно ступая, затем развернулась, оставляя за собой последнее слово.
— И позвольте вам сказать, что я не потерплю ваших издевательств над этим милым молодым человеком. Он очень вежливый, тихий, честный, трудолюбивый и приличный молодой человек. Он не мог совершить убийство, как и я. И если бы у вас было хоть немного здравого смысла, вы бы это поняли. Но с другой стороны, если бы у вас было хоть сколько-нибудь здравого смысла, вы не пошли бы в полицейские.
— Все правильно, — кивнул Варгас. — Вы абсолютно правы. До свидания.
Миссис Тиббет вышла с сопровождающим и со всей силы победно хлопнула дверью. Фарнхэм, который продолжал неподвижно сидеть на кушетке, со свистом вдохнул воздух и произнес:
— Черный ход.
Варгас взглянул на него жесткими глазами-бусинками, затем уставился на Блая.
— Может быть. Да, может быть. Что думаешь, сынок?
