— А знаешь, не случайно мы с тобой встретились, — сказал он, — я завтра с тобой пойду, мы друг другу понадобимся. А сейчас отдохнуть пора, сил набраться.
Таким неожиданным образом завершилась наша беседа. Я не слишком отпирался — проход по Дикой территории должен быть не слишком опасным, только что завершился рейд Долга по зачистке завода Росток, и бандиты, обычно представлявшие для небольшой группы немалую опасность, встретиться нам не должны были, так что шансов в серьезную переделку угодить было совсем немного.
В путь мы с Костей вышли рано утром. Только что прошел дождь, и сквозь обычные, всегдашние тучи поблескивали редкие солнечные лучи, отражаясь в каплях на листьях и крышах, которые от этого блестели россыпью разноцветных бус. Настроение у меня было приподнятое, даже немного радостное, дышалось легко.
Костя напарником оказался неплохим, шагал бодро, в дороге лишнего не болтал, место ведомого занял безропотно. Только однажды он вмешался в процесс выбора пути — когда проглядел я притаившуюся в тени ржавого железнодорожного вагона «комариную плешь» — не большую, но неизвестно, насколько мощную. Этот случай прибавил доверия к Косте, но все же, я считал его заблуждавшимся, даже заблудившимся в мистических слухах и суевериях Зоны, а оттого придающим чрезмерно большое значение всяким совпадениям и странностям здешнего бытия.
Ну, и как водится, порадовавшись хорошему началу, был я наказан за это очень скоро. Вообще-то бандиты особой изобретательностью не отличаются, но тут целый спектакль был подготовлен, притом кровавый. Небольшая группа сталкеров-нейтралов, угодившая в засаду, превратилась в несколько трупов, валявшихся смятыми безжизненными куклами. Россыпь гильз, пятна крови, остатки снаряжения, втоптанного в грязь, все это ясно указывало на жаркую схватку, в которой погибли парни.
И когда один из них застонал, я тут же бросился к нему — перевязать, сделать укол антидота, а как же! И конечно, автомат вместе с рюкзаком для удобства сбросил с плеч. Так что, когда «раненый» перевернулся на спину и направил на меня «ТТ», до автомата было не дотянуться, и оказались мы с Костей окруженными несколькими бандитами в традиционных кожаных куртках, под прицелом пяти стволов, так что сопротивляться было абсолютно бессмысленно.
Тыл должен был прикрывать Костя — но что он мог сделать? Да он и не заметил угрозу вовремя — наверное, засмотрелся на картину побоища, так что застали нас врасплох, без всякого для себя риска.
Делать было нечего, и я покорно поднял руки вверх, подчинившись команде, поглядывая при этом по сторонам и стараясь оценить ситуацию.
Держали нас грабители на «3» с минусом. Коренастый малый при виде наших поднятых рук шагнул вперед и, полуобернувшись к своим, довольно улыбаясь, заговорил: — Во, толковые овцы попались, сразу секут, чего делать должны, а?
Своим бочкообразным торсом он перекрыл траекторию стрельбы сразу двум автоматчикам, оказавшись между нами. Еще один грабитель, изображавший в момент захвата раненого, встав с земли, оказался совсем близко — его я вполне мог достать, первым же ударом.
А вот пятый — седой, сухопарый, с холодным и спокойным взглядом серых глаз, беспокоил меня всерьез. Этот противником выглядел нешуточным. Он стоял немного в стороне — в трех-четырех метрах, не расслаблялся, настороженно наблюдал за происходящим, и я отлично понимал, что «в случае чего» этот хладнокровный боец нашпигует картечью из своего автоматического дробовика и своих, и чужих, превратив всех нас в куски дымящегося мяса.
Нужен был отвлекающий маневр, причем срочно, и я лихорадочно перебирал в памяти всякие трюки — только вот подходящего никак в голову не приходило, а на помощь напарника надежды не было, совсем.
Засада была устроена не для развлечения, и живым нам не уйти. Это вам не драчка в баре, а страшное, кровавое дело, и захватившие нас бандиты не разговаривать собрались — убивать. Так что на Костины таланты у меня надежды не было, абсолютно. Оказалось, напрасно.
Костя снова завел свою волшебную шарманку, заговорил тягуче-напевно, в своей особой манере, и надо же — обращался именно к тому седому, с дробовиком. Не знаю, случайно так вышло, или Константин почувствовал, кто тут режиссер, но выручило меня это его представление самым лучшим образом.
Даже я оказался не совсем готов к такому напору. Говорил Пацифист негромко, но у меня в ушах его слова отзывались звоном, зрение ненадолго, на секунду-другую утратило резкость — а у того, к кому Костя обращался, слова эти, наверное, гудели набатом. Седой явно «поплыл» — ствол дробовика опустился вниз, почти касаясь асфальта, взгляд стал рассеянным.
Примерно представляя, что будет происходить, я целиком на миротворческий дар напарника полагаться не собирался, сосредоточился на главном, ибо был уверен — долго Косте эту свору не удержать. Пропитавший все вокруг запах недавних смертей и свежепролитой крови подхлестнет бандитов, подпитав желание убивать, и обязательно перевесит усилия Константина.
Момент и расстановка фигур оказались благоприятными, и, отрешившись от перезвонов-переливов Костиных речей, я рванулся вперед.
Моим тренировкам Медведь уделял немало времени, причем делал это на свой лад, безжалостно дрессируя и часто при этом насмехаясь.
— Что ты ребром ладони все попасть норовишь? — недовольно бурчал он, — каратист какой выискался…. Ты Джеки Чана мне изображаешь? — грозно изогнув бровь, отчитывал меня Медведь на таких занятиях. — У нас времени нет, по полной программе тебя прогонять. Бей кулаком — сильный удар в мышцу оружие из рук противника выбьет, а если по суставу угодишь, то противника из строя надолго выведешь. — Давай, давай, потом отдохнем, в другой жизни, — приговаривал он, заставляя меня вновь и вновь отрабатывать удары, захваты, и многое-многое другое.
Видимо, даром его усилия не пропали. До отточенной техники спецназа мне было далеко, но справиться с обычными бандитами шансы имелись. Мельком глянув на впавшего в прострацию седого, я «работал», как учили — более не сомневаясь, доверяя рефлексам.
Первым отоварил «артиста» с «ТТ», изображавшего раненого — под моим кулаком переносица у него хрустнула явно, с жутким звуком, но ужасаться времени не было. Следом сразу же шагнул к коротышке, левой рукой — ствол автомата в сторону и вверх, правой — в горло. Этот готов — теперь выхватить пистолет у него из-за пояса, который покойный носил без кобуры. Пофорсить, значит, любил, «крутого» изображал. Ну, очень кстати чужой ствол, в карман его пока. Не отвлекаемся — приказал я сам себе, а руки уже делали свое дело — подтянуть труп за отвороты куртки, прикрыться телом, как щитом.
Упражнение № 5 — стрельба из укрытия. Стреляю, выставив ствол «Беретты» над плечом трупа, и сразу же, отпустив тело, полшага влево, еще два выстрела. Первый автоматчик с линии огня ушел, сиганув куда-то за ржавый кузов автомашины, марку уже и не разберешь. Теперь во второго, вот в этого попал — сзади, от затылка, разлетелся веер красных брызг, с белыми сгустками. Не думать об этом, не сейчас, не до истерик интеллигентских пока что.
Присев за кучей мусора, оглядываюсь — Костя молодцом, оставил свои гипнотические речи, сидит прямо за моей спиной. А седого что-то не видать — эх, быстро он отошел от Костиных штучек. Передергиваю затвор трофейного ТТ — патрон не вылетел. Это покойный владелец так на операцию по нашему захвату пошел — без патрона в стволе. Бандюки, что тут еще скажешь — отбросы сталкерства….
Сбоку, откуда-то из кустов, простучала длинная автоматная очередь, от ржавого железа над головой брызнули искры рикошета. Стреляю в ту сторону из трофейного пистолета, опустошив пол-обоймы — не целясь и не надеясь на попадание, просто, чтобы пыл стрелков охладить. Значит, засада с подстраховкой работала, да подстраховка «зевнула» — наше счастье! Н-да, до автомата добежать бы, но рискованно. Укрыться практически не за чем, а ползать по-пластунски некогда — сваливать пора, однозначно.
Отступление наше я запомнил плохо. Было страшно, пот заливал глаза, и я вел Костю за собой, то подгоняя командами, то просто тащил, ухватив его за воротник, протискиваясь между гаражами, ободрав щеку о давно не крашеное железо забора, поднырнув под платформу перрона, затем под вагонами….
Несколько раз в узких местах я оглядывался, удерживая подходы на прицеле «Беретты», надеясь, что в азарте погони кто-то из преследователей неосторожно выскочит из-за угла, подставившись под мой выстрел.
