спиртику налил. Но и хороший чай пойдёт с похмелья. Взял кружку и присел на поваленное дерево. Руки дрожали. Кружка билась об зубы, проливая кипяток на грудь.
— Мужик, тебя как кличут? — вдруг спросил наёмник.
— Сявой. — вырвалось у меня.
— Савелий, говоришь? Ну, пусть так. Скажи мне лучше — где оружие пропил?
Чуть не захлебнулся, допивая чай. Наёмник спокойно сидел на пне и ожидающе разглядывал меня. Тогда был невезучий день, ни одного артефакта не попалось и пришлось продать своё оружие. А он откуда знает?
— Кто тебе рассказал?
— Догадаться не сложно. Вашу братию я вижу постоянно, на Вокзале…
— Я не пьяница! — Он что думает, я алконавт последний? От возмущения вскочил с поваленного дерева.
— А кто же ты? — с усмешкой спросил он.
— Я сталкер! — Ну и что, что я без оружия и нормального комбеза? Просто период неудачный! Сидит, важный такой… Будто у него всегда всё было зашибись!
— Хорошо… — он снял рюкзак и открыл клапан, посмотрев на меня, спросил:
— Сто грамм?
Ошибся. Этот наёмник — Человек! Видит, что мне надо похмелится — я ж не алкаш, просто…руки дрожат. Давно бы так. Я с надеждой переспросил:
— Есть? — А вдруг передумает, — слушай! Мне хватит и полтинника! Налей! А?
— Ты помнишь… — Он выжидательно посмотрел на меня. Неужели передумал? А он медленно продолжил: — Что в Зоне всё не просто так делается?
— Тебе глотка водки жалко? — обида подкатилась к горлу.
— Поверь. Мне не жалко… но ты, Савелий и так уже должен.
С какой это стати ему должен, я его в первый раз вижу.
— Я? Тебе?! — Аж в горле запершило от возмущения.
— Значит, я зря променял твою жизнь на три пули? — Спросил и стал завязывать рюкзак, положив туда кружку с термосом. Чёрт и правду, наёмник спас мне жизнь. Растерзали бы меня мутанты в той ложбинке. От слепышей отмахался бы, но со Cнорком своей корягой не справился б…
— Э—э–э… Погоди… — я схватил его за руку, — Мы же не закончили?
Наёмник одним движением освободил свою руку. Мои ноги подкосились и неудержав равновесие, я упал у поваленного дерева, чуть не разбив голову об него. Он поднялся с пня, накинув одну лямку рюкзака на плечо. И глядя, как пытаюсь встать, спросил:
— Ты когда последний раз ел, сталкер?
И, правда, когда? С трудом приподнялся и сел на поваленное дерево.
— Вчера… — неуверенно ответил.
— Вчера? — переспросил наёмник.
— Ну… может позавчера…
Задумавшись, я начал теребить бороду. Да-а, налипло на ней грязи.
— Ладно… — он подошёл ко мне ближе. — Ты мой должник, и потому я накормлю тебя… Но на еду, ты заработаешь. Это понятно?
— А? — на глаза навернулись слёзы. Не зря говорят, что надежда умирает последней.
— Водки налью, тоже… если заработаешь.
— Я… Да, я… — дыхание перехватило, и я упал на колени перед ним. — Я всё сделаю! Да, я Отмычкой для тебя стану! Я… — Меня захлестнуло чувство благодарности.
— Заткнись для начала! — оборвал он меня на полуслове, и замахнулся. Но передумал, резко развернулся и пошёл в сторону Тёмной долины. Дрожь в теле, как рукой сняло. Вскочил и покорно поплёлся за ним.
Наёмник уверенно шёл мимо аномалий, не забывая оглядываться по сторонам высматривая мутантов, держа наготове свой «Винторез». Через час он остановился. Чуть не врезался ему в спину. Мужик стал что- то высматривать среди скопления Мясорубок и Трамплинов. Внимательно посмотрев туда же, сразу заметил несколько артефактов. Вот. Сейчас на хлеб заработаю, и на выпивку тоже. Только себе представил, как обжигающая жидкость польётся по горлу… чего ждать-то? Время на месте не стоит! Нырнул к первому артефакту. Но вдруг меня что-то схватило за ногу.
— Ты, мудак! Тебе чего — совсем жить надоело? — Держа мою ногу, прокричал наёмник. — Тоже мне, лизард нашёлся!
Странный… тут же плёвое дело, сколько раз уже доставал артефакты из таких скоплений. Мясорубки и Трамплины очень хорошо видны и ничего не стоит проползти мимо.
— А здесь ничего сложного ж нет… — сказал ему, тем более артефакты лежат неподалёку, до них рукой подать. — Вон они…
— Кто? — Не понял он.
— Кто? Артефакты… вон один возле травы, а там ещё один прыгает… — и показал ему рукой. Он внимательно посмотрел, куда я ему указывал. Но наверно ничего не увидел.
— Погоди… — он вроде допёр и предложил: — Давай я тебя хотя бы верёвкой обмотаю…
Зачем мне верёвка? Она только мешать будет. Так ему и сказал:
— А, брось. Она мне только мешать будет. — Махнув рукой, я снова попытался лечь на землю.
— Сява! — крикнул наёмник на меня, доставая верёвку. — Я наёмник, но не изверг. К тому же ты мой…
— Обвязывай… — тяжело вздохнул я и поднял руки. Перекинув восьмёркой петли и затянув их потуже, он хотел ещё вколоть мне какой-то гадости. Ну, это уж слишком. Но разве с ним поспоришь. Он сделал мне сразу несколько уколов. Но самое главное, ради чего можно было стерпеть всю эту процедуру — он налил мне сто грамм! Блаженство… Кровь заиграла во всём теле, руки перестали трястись, в голове просветлело. Да я сейчас из самой аномалии ему арты достану.
Нырнул, пополз, и собрал пять недешёвых артов. Правда, наёмник мне помог вылезти, подтягивая верёвку. Я сам ещё долго бы пятился задом из этого лабиринта. На свалку старался не заглядывать. Бандиты тут любят тусоваться. Потому в этой аномалии скопилось столько артов, что сюда могу залезть только я.
— Вот значит, как ты себе на «пол-литру» зарабатываешь, — усмехнулся он, отвязывая страховку.
Протянул добычу. Меня переполняла гордость за своё умение. Но он, молча, смотал верёвку, уложил её в рюкзак и направился к деревьям, что росли невдалеке. Пошёл за ним, всё ещё держа недешёвые артефакты в протянутых руках. Оказавшись под тенью елей, наёмник остановился, повернулся, и спокойно сказал:
— Артефакты можешь оставить себе, но с одним условием…
От неожиданности я потерял дар речи.
— …ты завяжешь с водкой. И чтоб тебе это удалось, пойдёшь за мной к Долгу. Я дам тебе ещё один шанс… Постарайся и его не прое-е… не пропить.
Мне нечего было ему сказать. Наёмник достал из приклада «Винтореза» старый советский рубль, подкинул, ловко поймал и не глядя, убрал монету обратно… У меня зачесался кадык и я вспомнил…
…Раскрыв ладонь, наёмник посмотрел на чеканный профиль вождя пролетариев.
— Нет, мужик. Сегодня не твой день. — Сказал он, убирая монету в приклад «Винтореза».
— Но? —.
— Батюшка Ленин меня никогда ещё не подводил.
— Я же деньги плачу!? -
— И чё? На кой ляд мне, как трупу, твои деньги? — ответил он.
Вот козёл! Как он может со мной так разговаривать?! Так меня здесь никто ещё не обламывал… Он спокойно перекинул ремешок винтовки через голову, и уже собрался уходить. Меня, прямо затрясло от негодования. Я выхватил пистолет, но…
