сейчас находиться на работе, благо время раннее, нет еще и пяти. Тем не менее надо ехать, проверять адрес — на месте всегда виднее.
По дороге Волгин заглянул в отделение, где Валентин Перекатников получал паспорт, посмотрел «несгибайку» [20]. Как и ожидалось — ни малейшего сходства с обнаруженным трупом. Зашел к операм:
— Как фамилия? Перекатников? — Незнакомый коллега, судя по виду, работал давно и знал местную гопоту и бандитов, — Нет, не слыхал никогда. Что-то натворил?
— Пока непонятно. — Волгин кратко обрисовал ситуацию. — Сообщи, если чего услышишь.
— Хорошо, переговорю с людьми. Какой адрес? Приличный дом, всего-то пара наркоманов там живет. Сейчас помощь не нужна?
— Да нет, разберусь.
— Звони, если что…
Дом, и правда, производил впечатление приличного. Кодовый замок на входной двери, чистые стены, исправный лифт. Квартира располагалась на четвертом этаже и была, судя по всему, пустой. Повезло — совершенно неожиданно на площадку выглянула любопытная соседка:
— Вам кого, молодой человек?
Можно было поиграть в конспирацию и, наскоро слепив подходящую легенду, расспросить пожилую женщину так, чтобы она не поняла истинного интереса, а Волгин не стал ничего сочинять, показал удостоверение и задал вопросы прямо, о чем впоследствии не пожалел.
В квартире были прописаны два брата, Валентин и младший Николай, но постоянно проживал только старший. Уже два дня он отсутствует, чего раньше не замечалось. Николай живет у девушки, где-то недалеко, но ни адрес, ни телефон его неизвестны. Вдвоем занимаются скупкой цветных металлов и неплохо на том зарабатывают. Раньше у Валентина была большая иномарка голубого цвета, сейчас — какие-то «Жигули».
— Вы в моделях не разбираетесь? Голубая иномарка — не «мерседес» случайно?
— Может быть, надо у сына спросить, но его сейчас нет.
— Спасибо. Маленькая просьба — не говорите соседу, что я приходил, зачем человека пугать…
Устроившись в машине, Волгин прождал до половины двенадцатого, но Перекатников не объявился, зато позвонил опер из местного отделения:
— Поговорил я со своими людьми. У него, напополам с брательником, пункт приема цветных металлов. Пиши адрес…
3
— Как там Брошка? — спросил Вован, и Максим Львович побледнел.
— Как мудак. Влетел снова. Кого-то из его покупателей взяли, с обыском приезжали.
— А ведь я предупреждал. — Вован почесал подбородок. — В принципе, даже если он сядет, к нам претензий быть не может, так что черт с ним. Давай, Олегыч, заворачивай, навестим наших друзей.
— Мента?
— Его самого.
— У них же еще день…
— По-твоему, я считать не умею? Много — не мало, рано — не поздно. Если какую подляну заготовили, то мы им карты спутаем. Не подъезжай близко, мы пешочком пройдем, а ты подожди в машине…
На полпути к дому Вован остановился и посмотрел на Макса:
— У тебя странный вид. Трипак, что ли, подхватил?
— С чего ты взял? — Максим нервно улыбнулся.
— Показалось.
— Просто голова болит.
— Просто так она болеть не может. Ладно, пошли, захочешь — сам расскажешь.
Обнаружив пропажу «мерседеса». Макс до сих пор не мог прийти в себя. Хорошо это или плохо? Стоит бежать в ментовку с заявой об угоне или ждать до последнего? Если сработали профессиональные воры, то они наверняка от трупа избавились. С другой стороны — могли испугаться и бросить все, как есть, а тогда рано или поздно появятся менты с вопросами. Легавых Макс не боялся, пусть попробуют что-нибудь доказать, но провести Вована не удастся. Какие бы ни были у них хорошие отношения, сложности возникнут. Не потому, что убил, — из-за того, что «грохнул» бездарно и промолчал. А как не промолчать, когда неясно, что говорить?
— Эй, не спи. — Вован поводил ладонью перед лицом Максима. — Нет, ты однозначно не в порядке. У нас проблем не будет?
Макса прошиб пот. Еще чуть-чуть — и он бы «раскололся», но они как раз подошли к двери, и Вован нажал кнопку звонка.
Пока ждали, каждый думал об одном и том же. Но мысли вслух выразил только Вован:
— Сто лет этим не занимался, года, наверное, с девяносто четвертого. Надо еще спалить пару ларьков, поставить утюг на брюхо кооператора и кого-нибудь трахнуть без спросу.
— Ты про нее? — уточнил Максим, подразумевая Веру, на что Вован отвечать не стал, только вздохнул и под скрежет открываемого замка окончил сентиментальный монолог:
— Уже забыл, когда ментов последний раз боялся — а сегодня конкретно потряхивает.
Увидев лицо девушки, Вован успокоился: в отличие от друзей, его в прежние годы неоднократно задерживали за вымогательство, и он научился распознавать исходящие от потерпевших биотоки. Сегодня опасности не было — только растерянность.
Зажимая рукой воротник халата, Вера отступила в глубь коридора, и визитеры перешагнули порог.
— Привет, хозяйка. Как дела? Брательник дома?
Артем и Семен были на кухне, сидели за столом. Увидев посетителей, встали. Казначей — первым, Фролов — немного помешкав.
— Ё-моё, а ты как здесь оказался? — удивился Вован, разглядывая Семена. — Максим Львович, ведь это— тот псих из желтой «лохматки»? Нехорошо вы, юноша, тогда себя повели, несолидно… Ты чего здесь трешься, уродец? Одного раза не хватило, еще захотел?
— В гости зашел, — выдавил Фролов, стараясь не смотреть на бандита: если голосу он еще мог придать покорность, то с глазами этого неполучалось.
— В гости? К кому? А-а, понимаю. — Вован ухмыльнулся Вере. — С такими данными, сестренка, могла бы отыскать кого получше. Ладно, вернемся к делу. Артем, ты готов рассчитаться со своим долгом?
Из бокового кармана своего пиджака, висевшего на спинке стула, Казначей достал мятую пачку купюр разнообразного достоинства.
— Вот… Здесь немного не хватает.
— Максим Львович, будьте так добры, пересчитайте.
Пока помощник с невероятной для его шишковатых рук ловкостью считал банкноты, Вован прошелся по тесной кухне и оседлал стул с одеждой Казначея.
— Маловато будет, — подтвердил Максим.
— Сколько?
— Пятьсот.
— Хм… Что скажите, джентльмены?
— Больше найти не смогли.
— Печально. Ну да у вас еще целые сутки впереди, чего-нибудь да придумаете. Я прав? Не слышу ответа!
— Вряд ли, — признался Казначей. — Слишком большая сумма. Где я столько возьму?
— О как! Ничего себе предъявы! По-твоему, мы в этом виноваты?
— Я такого не говорил.
— Еще бы сказал… — Так же неожиданно, как и завелся, Вован успокоился, заговорил спокойным, почти сочувствующим голосом. — Я понимаю, в жизни всякое бывает, разные там ситуации. Но вот в чем вопрос: не смогли или не захотели? Ладно, случился там форс-мажор какой-то, нет бабок, но позвонить-то всегда можно! Мы что, по-твоему, не люди? Мог сказать:надо еще три дня или там неделю, две… Поняли бы! А ты даже не позвонил.
