— Да, но предварительно созвонимся. Счастливо и до свидания.
Хмаров исчез за стеклянными дверьми бара.
Волгин посидел, обдумывая информацию. Частично она состыковывалась с тем, что рассказал ему днем Зуйко. Впрочем, сегодня уже можно не ломать над этим голову. Время позднее, пора и отдохнуть.
Сергей достал радиотелефон, набрал один номер, второй. Не отвечали. С третьей попытки повезло.
— Алло! — Он едва не перепутал имя, спохватился в последний момент. — Наташа?
— Наташа. Ну, скажи еще что-нибудь.
— Добрый вечер.
— И все? После того как пропал на две недели?
— Я много работал.
— Наверное, ты звонил, но меня постоянно не было дома. А сегодня что? Все остальные тебя послали?
— Я только что освободился.
— Не продолжай, я каждый раз это слышу. Так что, приедешь?
После развода с Татьяной Сергей старался не заводить близких отношений с женщинами. Вечером пришел, утром ушел. Или наоборот. С вариантами: кафе, кино… Поздравил с днем рождения, Новым годом или Женским днем, отметился и ушел, не задерживаясь в компании, а то и вовсе по телефону, благо работа позволяла сказаться занятым в любое время. Никаких совместных походов к знакомым, посиделок с потенциальным тестем. Не от душевной черствости или того, что нравилась жизнь холостяка. Просто…
Можно было борзануть и проскочить на желтый, горевший последнюю секунду, но Волгин остановился. Перед капотом замелькали пешеходы, торопившиеся на последний трамвай, сзади кто-то нетерпеливый вдавил клаксон.
В зеркало Волгин видел широченный нос черного «Мерседеса CL К 430», разглядел перекошенное лицо парня за рулем, но не насторожился, сидел спокойно, пытаясь восстановить оборванную мысль. Что-то он вспоминал…
«Мерседес», хищно урча мотором, вклинился в щель между волгинской «ауди» и «Самарой» в среднем ряду. Даже фары машины, казалось, сощурились от злости.
— Ты чо тормозишь? — рявкнул водитель, парень лет двадцати пяти, здоровенный, в полтора центнера весом, повидавший в жизни все, от детской комнаты милиции до казино в Монте-Карло.
Волгин миролюбиво указал на светофор: красный.
— Ты, бля, баран, не можешь ездить — на лыжах ходи! Козел долбаный, я твою маму…
Опять загорелся желтый. Пока выскочишь из машины — «мерс» уедет, даже номера не запомнишь. И гонки устраивать несерьезно, слишком разные потенциалы у машин.
— Давай, перекресток проедем и выйдем, поговорим, — крикнул Сергей, приспуская стекло правой двери.
— Чо-о? Я с тобой говорить буду?! Да… — от избытка чувств парень плюнул, целясь в боковину «ауди».
Тут же загорелся зеленый, и «мере» сдал назад, как будто делал короткий разбег, чтобы выстрелить вперед и налево, подрезая Сергея. Расчет был прост: кто ж станет таранить крутую тачку?
Волгин не остановился.
«Мерседес» ударил в крыло «ауди». С противным скрежетом смялось железо, более тяжелый «CL К» вытолкал «восьмидесятку» на рельсы, тронувшийся было трамвай осадил, машины остановились.
Чушь какая-то. Ну почему именно сегодня, не на денек попозже?
Сергей отстегнул ремень безопасности.
Парень уже выскочил из «мерседеса», с ходу оценил повреждения и летел к нему, выскакивая из своего костюма, сжав гиреподобные кулаки.
— Да я тебя, падла…
В машине остался кто-то еще. Боковым зрением Волгин заметил силуэт на переднем сиденье «мерса», отметил в нем что-то знакомое.
Пора.
— Стоять, бля! — Он прыгнул навстречу, обнажив пистолет.
Парень сделал по инерции еще полтора шага. Костюм на нем обвис. Лицо его последовательно отразило бурю эмоций. Ярость, удивление, страх. Кажется, он решил, что нарвался на киллера, хитроумно подготовившего покушение.
— Я ничего, брат…
Волгин приблизился.
— Как самочувствие?
Они оба знали тот анекдот.
— Веришь, лучше, чем до аварии! — парень дернул уголком рта, неотрывно глядя на ствол пистолета.
Некто, оставшийся в «мерседесе», решил выйти. Услышав, как щелкнула дверь, Волгин ударил парня в пах, завалил мордой на капот своей машины, сковал запястья наручниками. В какой-то момент, чтобы удобнее было надеть «браслеты», пистолет пришлось сунуть под мышку…
Разглядев пассажира, Сергей едва не выронил ПМ.
Татьяна.
Татьяна?! А что она…
Спокойно. Она теперь может ездить в любой машине и с кем угодно.
— Привет, — сказала она как ни в чем не бывало.
— Танюха! — дернулся водитель. — Позвони паца…
— Заткнись! — Волгин стукнул его по загривку, машинально упер пистолет в спину, двумя пинками раздвинул ноги шире.
— Потерпи, Славик, — сказала бывшая жена. Сергей оглянулся. Все правильно, ее везли домой. Два квартала оставалось проехать.
— Как дела? — спросила Татьяна. — Ты все там же?
Последний раз они разговаривали полгода назад по телефону.
— Да.
— Не понимаю, что ты нашел в этой работе.
— Романтику.
— Конечно, это твое дело.
— Да вы… — Водитель пытался вывернуть голову, чтобы рассмотреть, чем они занимаются.
— Не суетись, — Волгин стукнул его еще раз. Без злобы.
— Подожди, Славик, — сказала Татьяна.
— Неужели ты меня не узнала?
— Нет, мне казалось, что у тебя машина темнее.
— Она поблекла после твоего ухода.
— Вообще-то Славик спокойный. Нас «подрезали» на том перекрестке.
«Он же тебя моложе лет на пятнадцать», — хотелось сказать Волгину. Но он промолчал.
Ревниво отметил, что она изменилась. Выглядит просто шикарно. Уверенная в себе бизнес-леди, знающая себе цену хищница, принявшая правила игры, где все кого-то или что-то продают, подставляют, проплачивают, заказывают и кидают. Нашла себя в этом мире. Кто бы мог подумать? Ее всегда хотелось защитить…
— Да не могу я больше! — взревел Славик.
— Мальчик не станет быковать?
— Не станет, — заверила Татьяна. Сергей убрал пистолет и снял наручники. Славик развернулся, осмотрел их по очереди и остановил взгляд на Сергее.
— Иди в машину, — сказала Татьяна, и Славик ушел.
Она достала бумажник, отсчитала несколько пятидесятидолларовых банкнот.
— Славик виноват…
