его стремительно напилось пунцовой краской, он резко дёрнул головой, как будто шею начала сводить судорога, и поднялся.
— Охраняешь? — повторил Волгин.
— Нет, в гости зашёл!
— Не хами. Со мной можно и обломаться.
Парень продолжал смотреть мимо сыщика. Наверное, думал о том, как бы он раскатал его по асфальту, доведись им сойтись в глухом дворе поздней ночью.
Девчонки молчали.
— Документы при себе есть?
Из бокового кармана спортивной куртки парень извлёк вишнёвые «корочки», на первый взгляд — куда более представительные, чем милицейская «ксива» Сергея.
— Ты в армии-то служил? — Волгин не торопился отдавать удостоверение. Раздумывал, как поступить. Совершить небольшое превышение власти, положив вишнёвую книжку в карман и предложив явиться завтра для обстоятельного разговора? Вызвать патрульный наряд и отправить парня в местное отделение? Оттащить самому?
В том, что «спортсмен» оставлен охранять Громова, Волгин не сомневался, и удостоверение «СВЛК» лишний раз подтверждало эту догадку. Но что даст разговор в стенах кабинета? Парень получил прямое указание от своего шефа и о подробностях ранения Громова, можно об любой заклад биться, не осведомлён. А с учётом личности потерпевшего и занятой им позиции — «Хулиганы напали!», — все усилия по раскрытию преступления будут бесплодными.
— Так ты был в армии, инструктор? — Волгин за хлопнул книжечку и сделал вид, что отдавать её не собирается. — Чего молчишь?
— Ну…
— Смотри, проверить не долго!
— Нет, не служил, — парень говорил очень тихо, хотя это не имело никакого значения: даже если бы он перешёл на шёпот, девчонки все равно услышали бы.
— Что так? Пропало желание? Или энурез замучил?
— В институте учусь…
— А чего тогда ветеранишь? Активная гражданская позиция?
— Надо же где-то работать…
— Ну-ну.
Волгин постучал ребром книжечки по раскрытой ладони. Вздохнул и отдал «ксиву» владельцу.
Охранник кивнул. Волнуясь, положил удостоверение не в тот карман, из которого доставал, а в другой, с левой стороны куртки. Там находилось ещё что-то, заметно оттягивающее лёгкую ткань. Волгин ткнул в выпуклость пальцем: твёрдый прямоугольный предмет.
— Доставай.
Оказалось — радиостанция. Чёрная, компактная, японского производства. Одна из последних моделей. Небольшой дисплей светился зелёным. Волгин нажал кнопку: яркость дисплея усилилась, динамик разразился шипением.
— Не в курсе, что в больницах такими штуками пользоваться запрещено?
— Почему?
— На аппаратуру влияют. И рации, и сотовые телефоны. Большой плакат на первом этаже висит, крупными буквами написано. Неграмотный?
— Читать умею…
— Тогда показывай остальные карманы.
Оружия у охранника не было. Может, он и притащил с собой какую-нибудь приблуду, которую спрятал от посторонних глаз где-то в сестринской, но, скорее всего, был действительно пуст. Значит…
— Где остальные?
— Кто? — голос охранника дрогнул, он прекрасно понял, кого имел в виду Волгин.
— В машине сидят? Ну, чего молчишь? Не заставляй клещами каждое слово вытягивать!
— В машине. Около главного входа.
От геройского имиджа парня ничего не осталось. Девчонки смотрели насмешливо. Волгин подлил ещё немного масла в огонь:
— Я бы не доверил тебе даже охрану своего почтового ящика.
Сказал и мысленно выругался. Кто тянул за язык? Зачем было окончательно унижать парня, и без того наделавшего кучу ошибок, напрочь потерявшего лицо? Перед бабами покрасоваться захотел?
Последнее было Сергею не свойственно, и он объяснил такое поведение усталостью. Что ж, через два часа он уже будет в отпуске, через восемь — поедет в Санкт-Петербург, где и проведёт ближайший месяц. Или чуть больше, смотря по обстоятельствам.
— Счастливо отдежурить!
Он вернул рацию и вышел за дверь. Охранник промолчал, полненькая медсестричка — тоже. Ответила худощавая, с короткой стрижкой.
О том, что на его поведение могло повлиять внешнее сходство девушки с Ритой Тростинкиной, Волгин старался не думать.
В кармане пиджака сотовый телефон проиграл «По полю танки грохотали…». Волгин вздрогнул, постарался ответить как можно скорее. Скорее, естественно, не получилось. Зацепился за галстук, промахнулся мимо кармана. Мобильник продолжал звонить, грозя перебудить всю сонную больницу. Хорошо, что только сейчас, а не раньше. А ведь был уверен, что не забыл отключить. Действительно, пора в отпуск.
— Да!
— Ты где?
Половина знакомых Волгина, когда звонили ему на «трубку», начинали диалог с такого вопроса, но только один начальник отдела уголовного розыска Катышев умудрялся делать это так напористо и многозначительно, что невольно возникало чувство вины. Как будто он, да и все прочие сотрудники отдела, вкалывают в поте лица, и один только Волгин регулярно отлынивает от работы.
— Через полчаса буду на базе.
— Раздобыл что-нибудь интересное?
— «Глухарек» у нас…
— Капитальный?
— Железобетонный.
Катышев посопел в трубку.
— Василич!
— Ау!
— Надо будет с прокуратурой попробовать договориться, чтобы возбуждали не «покушение на убийство», а «хулиганку».
— По-твоему, прокатит?
— Формальные основания есть.
— Ладно, приедешь — обсудим. Я пока дома, но к девяти подтянусь в РУВД. Заходи ко мне до совещания, обсудим.
Дав отбой, Волгин посмотрел на счётчик времени. Одна минута и две секунды. Эти цифры преследовали его постоянно. Иногда удавалось уложиться в бесплатные десять секунд, но стоило разговору чуть затянуться, как и минуты оказывалось недостаточно, причём всегда недоставало каких-то пары мгновений.
В вестибюле навстречу Волгину прошли красивая женщина и мужчина, лицо которого показалось знакомым. Он оглянулся им вслед. Молодая женщина была бледна и взволнована, но все равно смотрелась великолепно. Внешность фотомодели, дорогая одежда… Думать о хлебе насущном ей явно не приходилось, по крайней мере последние две пятилетки. На ступеньках она подвернула ногу и чуть не упала, но мужчина
