вскочил на ноги, раскрыл ладони и вскинул руки вверх, помогая бабочке взлететь, но та упала на землю и осталась там лежать. Билли смотрел на нее с состраданием.
Когда Розали подошла к нему, он повернулся, очевидно испугавшись, с глазами, полными слез. Розали, сама не зная почему, почувствовала, что перед ней стоит кто-то, кого она еще не знает.
Он поднял бабочку:
– Она больше не сможет летать.
Розали тепло улыбнулась, не рискуя назвать его настоящим именем. Наконец она решилась и тихо сказала, почти прошептала:
– Здравствуй, Билли. Я давно уже хочу познакомиться с тобой.
Она села рядом с ним на ступеньку, а он обхватил свои колени и в ужасе смотрел на траву, на деревья, на небо.
Несколько дней спустя, во время занятий в минигруппе, Артур разрешил Билли опять встать на пятно и поработать с глиной. Ник попросил слепить голову, и Билли работал почти час, скатывая глину в шар, добавляя к нему кусочки, чтобы сделать глаза, нос, не забыл даже про зрачки.
– Я сделал голову, – гордо сказал он.
– Очень хорошо, – похвалил Ник. – И кто же это?
– А разве обязательно должен быть кто-то?
– Нет, я просто подумал, что ты имел в виду кого-то определенного.
Едва Билли отвел взгляд, как появился Аллен и с отвращением посмотрел на глиняную голову – серый шар с двумя маленькими шариками, вдавленными в него. Он взял инструмент, чтобы все переделать. Он сделает из этого шара бюст Авраама Линкольна или, может быть, доктора Джорджа и покажет Нику, что такое настоящая скульптура. Когда Аллен работал над лицом, инструмент соскользнул и вонзился ему в руку, так что потекла кровь.
Аллен открыл рот от удивления. Он знал, что осторожно обращался с инструментом. Вдруг его что-то отбросило к стене. Проклятье! Опять Рейджен.
– Что я сделал на этот раз? – прошептал он.
Ответ эхом прозвучал в его голове:
– Никогда не трогай работу Билли.
– Черт, я только собирался…
– Ты собирался похвастаться. Показать, что ты талантливый художник. Но сейчас для Билли очень важна эта терапия.
В тот же вечер, сидя в одиночестве в палате, Аллен жаловался Артуру, как ему надоело, что Рейджен все время его одергивает.
– На него не угодишь. Если он такой требовательный, так пусть сам всем и занимается.
– Ты очень любишь спорить, – сказал Артур, – тем самым создавая проблемы. Именно из-за этого доктор Паглис, исключил нас из групповой терапии. А твои постоянные манипуляции заставляют сотрудников Уэйкфилда враждебно к нам относиться.
– Тогда пусть кто-нибудь другой всем заправляет. Поставь кого-нибудь, кто мало говорит. Билли и детям нужно лечение. Пусть они и общаются с этим народом.
– Я намереваюсь чаще отдавать пятно Билли, – сказал Артур. – После того как он познакомится с доктором Джорджем, придет время познакомиться и со всеми нами.
5
Когда в среду, 24 мая, Миллиган вошел в комнату для бесед, доктор Джордж заметил в его глазах страх, почти отчаяние, как будто он в любой момент был готов убежать или упасть в обморок. Миллиган уставился в пол, и доктор почувствовал, что лишь тоненькая ниточка удерживает его в этом времени и месте. Некоторое время оба сидели молча. Колени Билли нервно дрожали. Наконец доктор Джордж мягко произнес:
– Может быть, ты немного расскажешь мне о том, что ты чувствуешь, придя сюда и разговаривая со мной?
– Я ничего об этом не знаю, – сказал Билли гнусавым, плачущим голосом.
– Ты не знал, что появишься и встретишься со мной? Когда ты встал на пятно?
– Пятно? – растерянно переспросил Билли.
– Когда ты понял, что мы с тобой будем беседовать?
– Когда пришел тот парень и велел мне пойти с ним.
– И что, по-твоему, должно было произойти?
– Он сказал, что я должен идти к доктору. Я не знал зачем.
Его колени самопроизвольно подрагивали.
Беседа шла медленно, с мучительными перерывами, во время которых доктор Джордж думал, как построить разговор с тем, кто, по его убеждению, являлся подлинным Билли. Как рыбак, манипулирующий удочкой, но соблюдающий осторожность, чтобы не порвать леску, доктор прошептал:
– Как ты себя чувствуешь?
– Вроде бы хорошо.
– У тебя какие-то проблемы?
– Ну… я что-то делаю, а потом не помню что. Я иду спать, а люди говорят мне, что я что-то сделал.
– И что же, по их словам, ты сделал?
– Плохие вещи… преступления.
– Вещи, которые ты намеревался сделать? Многие из нас в разное время намереваются сделать великое множество самых разных вещей.
– Просто каждый раз, когда я просыпаюсь, мне говорят, что я совершил что-то плохое.
– И что ты думаешь, когда тебе говорят, что ты сделал что-то плохое?
– Я тогда хочу умереть… потому что я никого не хочу обижать.
Он так сильно задрожал, что доктор Джордж быстро сменил тему разговора.
– Ты мне говорил, что спал. Сколько времени ты спишь?
– О-о-о, кажется, недолго, а на самом деле так долго. Я что-то слышу… кто-то пытается говорить со мной.
– И что тебе пытаются сказать?
– Я не могу понять.
– Потому что говорят шепотом? Или голоса искажены? Или они звучат так неотчетливо, что невозможно разобрать слов?
– Голоса действительно тихие… и звучат как будто издалека.
– Как из другой комнаты или из другой страны?
– Ага, – сказал Билли. – Как из другой страны.
– Какой-то конкретной страны?
После долгого припоминания он сказал:
– Звучит так, как говорят люди в фильмах про Джеймса Бонда. А в другой раз – как русские. Это те люди, которые, как сказала та женщина, находятся внутри меня?
– Возможно, – еле слышно прошептал доктор Джордж и вдруг увидел тревогу на лице Билли.
– Что они делают во мне? – закричал Билли.
– Что они тебе говорят? Это может помочь нам понять. Они дают тебе наставления, руководят тобою или советуют?
– Они все время твердят: «Слушай, что он говорит. Слушай, что он говорит».
– Кого они имеют в виду? Меня?
– Думаю, да.
