– Знаете, – сказал он наконец, – я во многом согласен с вами. Но, понимаете ли, проблема в том, что любые полномочия, передаваемые MRA, передаются и вам, сенатор. Вы стали чрезмерно влиятельным за слишком короткое время, и, если честно, вы мне не нравитесь. Идиоты в Сенате отдали вам телепатов – единственных телепатов в этом мире, имеющих законное право использовать свои способности. Затем вам позволили разослать их по самым влиятельным корпорациям на Земле, а также включить в судебную…
– Никто не возражал против этого. Бизнес умолял прислать телепатов, чтобы отслеживать сделки, чтобы все было честно. Судебная система тоже нуждалась в них, чтобы помогать жертвам опознавать преступников. Но в основе всего то, что меня попросили найти экономическое обоснование для существования MRA – попросили в том числе и вы, если я правильно помню.
Меншиков печально кивнул.
– Это было ошибкой, теперь я понимаю. Но я не стану усугублять свою ошибку, отдавая вам армию.
– Вам не кажется, что вы становитесь похожим на параноика, сенатор?
– Ха. Паранойя – врожденная особенность русских. Для начала все на свете завоевывали нас. Монголы. Наполеон. Гитлер. note 17 Затем мы доверялись Сталину, Хрущеву, Ельцину, Колышникову. Мы неохотно поверили Западу в надежде на помощь после гражданской войны, и на двадцать лет превратились в колонию – в экономическом плане. Так что да, я параноик, и история научила меня тому, что я прав в этом, – я был бы идиотом, если бы не испытывал опасений. И я не верю вам, сенатор Кроуфорд. Вы чрезмерно скользкий и слишком могущественный. И мне не кажется, что я и дальше хочу пить вашу водку.
– Подождите минутку, сенатор, будьте любезны.
– Зачем?
– Я не хотел этого делать.
– Чего, бог мой?
– Девчушка по имени Лена. Беременность. Угроза пойти к вашей жене и в газеты. Труп в бетонном блоке на дне озера Байкал. Я знаю, где она.
Меншиков уставился на него.
– Понимаете ли, вы мне тоже не нравитесь, сенатор. Мне не нравятся старики, которые играют с тринадцатилетними девочками. Мне не нравятся мужчины, которые убивают своих партнерш, потому что те становятся неудобными. Считайте меня старомодным, но мне все это просто не по вкусу. Мне следует бросить вас волкам на растерзание, потому что вы заслуживаете именно этого.
– Вы не сможете доказать. Будьте вы прокляты с вашими телепатами. Но их показания не принимаются в суде.
– А это и не нужно. У меня есть тело. Вы были достаточно аккуратны, чтобы сохранить тело в бетоне, поэтому у меня есть мертвый ребенок, а внутри нее – еще один мертвый ребенок с вашей ДНК. У меня есть заверенные показания ваших головорезов, которые не так хорошо осведомлены о правах телепатов в судебных слушаниях, как вы. Но даже если вам удастся чудом оправдаться, вы – конченый человек, Меншиков.
– Если я не сделаю то, что вы хотите.
– Да.
– И вы не считаете, что у вас слишком много власти.
– Не говори со мной о власти, ублюдок. Я не использую свою власть для того, чтобы насиловать маленьких девочек, а потом убивать их.
– Однако несмотря на весь ваш гнев, вы готовы отпустить меня, чтобы укрепить ваше положение.
Ли лишь горько усмехнулся и наклонил голову.
Меншиков покачал головой и расхохотался.
– Ваша взяла. Сдаюсь, – он поднял рюмку с водкой. – Салют!
Они снова выпили.
– А теперь я пойду в постель.
– Передавайте жене привет от меня.
Меншиков растворился в темноте. Ли поставил пустую рюмку и вдохнул ночной воздух, наполненный ароматом жимолости, мимозы и свежескошенной травы. Он посмотрел туда, где родился, вспоминая крошечные комнатки, скудную еду. Кто бы мог подумать, что мальчишка, живущий в таком месте, станет владельцем подобного особняка, будет держать в своих руках бразды самих небес?
Однако все складывалось как нужно.
– Но у вас есть далеко не все, что необходимо.
Он поднял глаза. Водка уже начинала делать мир плоским. Говорящая была привлекательной смуглой женщиной лет тридцати с глазами цвета миндаля и волосами, которые мерцали как обсидиан. Рядом с ней стояли несколько человек: бледный худощавый мужчина средних лет с руками, словно на шарнирах, гигант с почти черной кожей, выглядевшая очень нервной брюнетка и невысокий рыжеволосый мужчина с саркастичной усмешкой, которая, казалось, являлась неотъемлемой частью его лица.
– Кто вы? И как вы прошли мимо охраны?
Женщина засмеялась без удовольствия.
– Мы – Ночь, Ветер и Колдун.
– Телепаты.
– Несомненно.
– Вы пришли, чтобы убить меня? Вас послал Токаш?
Теперь засмеялся усмехающийся мужчина.
– Нет, – ответила женщина. – Мы могли бы, но каков смысл? Нет, нам скорее понравилось то, что мы увидели в вас, сенатор Кроуфорд. Ваш обмен мнениями с русским сенатором. Нам это понравилось.
– Кто вы?
– Я – Блад, а это – моя родня. Моя семья.
– Вы говорите, что у вас есть то, что мне нужно?
Она кивнула.
– Мы побывали во многих местах. Мы были в Женеве, где вы держите свой загон телепатов. Вы знали, что лучшие из нас спрятались от вас? Самые сильные. Мы можем покончить с этим, потому что мы и есть лучшие. Вы хотите, чтобы ваше MRA стало самым сильным и самым талантливым – это начнется с нас.
Ли больше всего хотелось, чтобы он не выпил так много. Он ведь считал, что рабочая ночь подошла к концу.
– Почему? Зачем приходить ко мне?
– Я хочу, чтобы у моей семьи был дом. Мы устали прятаться. Мы хотим того же, что и вы, сенатор – немного власти, немного контроля.
– Как я проверю это?
– Полагаю, вам просто придется поверить мне.
– Ну что ж, – сказал Ли, отбивая пальцами ритм раздававшегося неподалеку пения козодоя. – Тогда добро пожаловать.
– Все прошло хорошо, – сказал Тил, когда они возвращались к месту, где оставили машину.
– Да, хорошо, – сказала Блад. Но она заметила, что Манки установил блок. – Манки? Тебе есть что сказать?
– Да. Есть. – Он глубоко вздохнул. – Я не пойду.
Удивление вокруг, взорвавшееся словно фейерверк. Гнев.
– Мы все согласились…
– Нет, вы все согласились.
– Мы – семья, Манки. Мы приняли решение вместе.
– Тогда, может, мне пора стать сиротой. Я не пойду.
– Какова альтернатива? – резко спросил Тил. – Прятаться до конца своей жизни? Стать рабами
