Будем как солнце: оно светит и глупым.
Малосольные остроты.
Не повторяй своих острот: одним лезвием дважды не бреются.
Писать с него портрет не хотелось. Хотелось писать с него натюрморт.
Это был, так сказать, Цезарь наизнанку. Он умел одновременно не делать несколько дел.
Ухаживать за своей женой ему казалось столь же нелепым, как охотиться за жареной дичью.
Ученье – свет, неученых – тьма.
Века были так себе, средние…
Вина он любил тонкие, а лесть грубую.
Всю жизнь исполнял только комические номера, и странно было видеть его имя в некрологе.
Десять лет бился над проблемой солнечных часов, которые действовали бы круглосуточно.
Дуэт льстецов – Фим и Ам.
Долго ждал признания, но только к концу своей карьеры был признан бездарным.
Есть люди, которым приятнее думать о том, что пчелы жалят, нежели о том, что они дают мед.
Если бы собака могла прочесть диплом, выданный ей на собачьей выставке, она, несомненно, зазналась бы.
«Имейте в виду: алкоголь медленно разрушает организм». – «А я и не тороплюсь».
Искра не родится от удара камнем по грязи.
Мыльный пузырь всегда радужно настроен.
Не смейся, не дослушав анекдота. А вдруг он не смешной?
На чужих похоронах мы волнуемся, как актер на репетиции.
Он оправдывал свои ошибки тем, что живет в первый раз.
О присутствующих не говорят, об отсутствующих злословят.
Он нес вздор, но нес его в журналы.
Пена всегда выше пива.
Повесть печаталась в журнале в порядке осуждения.
Предельно неудачливый человек: подавился монеткой, запеченной в пироге «на счастье».
Сначала мы плохо говорим о людях, потом плохо о них думаем.
Сделала ради него шестимесячную завивку, а он бросил ее через месяц.
К взяточникам он относился снисходительно – это были его коллеги по «беру».
Ссорясь, они швыряли друг в друга стульями, но ни семейной жизни, ни мебели это не вредило. Семья была крепкая, мебель – тоже.
Она говорила немного по-французски и очень много по телефону.
Упорнография.
Глубокообнажаемая Анна Петровна!
У него был роман с учительницей. Он называл ее «мое ненаглядное пособие».
Она признавала лекарства только с латинскими названиями: в русском переводе они на нее не действовали.
Александр Шнайдер
Нам не жалко
Я и мой друг Александр Батров каждый вечер гуляем по одесским улицам. Но мы не просто гуляем – мы сочиняем киносценарии. У нас уже 230 непоставленных фильмов по нашим ненаписанным сценариям. А мы и не собирались писать – мы их просто наговорили на ходу.
Вот и сегодня на углу Дерибасовской и Пушкинской Батров сказал:
– Слушай, а ведь тигр мог доплыть до берега…
– Какой тигр?! – спросил я.
– Однажды во время съемки тигр прыгнул в море и поплыл. Представляешь, если бы этот тигр появился у Аркадийского пляжа, среди купающихся курортников!
– Да-а, вот это фильм!
И мы тут же, на углу, запустили наш 231-й фильм.
– Название? – не то спросил, не то потребовал Батров.
– «Люди и звери»!
– Было.
– «Хищник»!
– Подумают, документальный или про Аденауэра…
– «Драма на курорте»! «Комедия»! – выпалил я, переходя улицу при красном свете.
– У Чехова «Драма на охоте», – заметил Батров, попыхивая трубкой.
– Тогда «Тигр в пижаме», музыкальная кинокомедия.
– Пожалуй, можно… Широкоэкранный или…
– Давай панорамный!
– Начинай!
– Панорама моря… Берег. Золотой пляж. Купающихся столько, что яблоку негде упасть… Слышен шум моря…
– Не забывай, что у нас музыкальная кинокомедия.
– Тогда шум моря переходит в музыкальное сопровождение. За кадром нетвердый мужской голос поет…
– Чего это он вдруг запел?
– Ну выпил человек, полез в воду и поет.
– Ладно, пусть поет. А что поет?
– «Раскинулось море широко, лишь волны бушуют вдали…»
– В кадре – подвыпивший курортник. Ему очень весело. Он ныряет и пытается поймать за ноги купающихся курортниц…
– Фу-у-у-у, неприлично… Приехал на курорт, да еще, наверно, по льготной профсоюзной путевке, и хватает за ноги наших одесситок…
– Так он ведь выпил!
– Ладно, пусть хватает, – разозлился Батров. – Он у меня доиграется! Камера от купающегося нахала движется в открытое море. В кадре плывущий тигр. Крупно – голова хищника рассекает набежавшую волну. Тигр быстро приближается к подвыпившему курортнику, который по-прежнему пристает к женщинам. Подводные съемки.
– Может, обойдемся без подводных?
– Не скалдырничай! Подводный пейзаж… В кадре: захмелевший курортник хватает за лапу тигра. Громоподобное рычание. Крупно: голова курортника перед широко раскрытой пастью хищника…
– Не надо…
– И не проси. Пора его проучить!
– Кого?!
– Твоего пьяного кретина!
– Моего?!
– Да! Ты его придумал, а теперь оберегаешь. Не выйдет! Сейчас тигр закроет пасть и…
– Умоляю, пусть не закрывает…
