– Экаралей, – поправил Перкар. – Или – песен.
– Верно, верно. Офицер времен Второй Династии много лет назад путешествовал в верховьях Реки. Какое-то время он жил с пастушескими племенами и записал несколько экаралей, потому что они показались ему интересными.
Верзила что-то проворчал, но смутился, когда старик бросил на него острый взгляд. Старший, однако, кивнул, как бы соглашаясь с тем чувством, которое хотел выразить детина.
– Мы поговорим об этом позже. Тзэм напомнил мне, что сейчас не время рассуждать о поэзии. Посетители таверны сказали нам, что мы можем найти тебя тут. Мы нуждаемся в твоих услугах.
– Вот как, значит, вас я и должен был повстречать. Скажите мне, знакомы ли вы с двенадцатилетней девочкой с черными глазами и лицом в форме сердечка.
Тзэм открыл было рот, но старик взглянул настороженно на жреца у лодки.
– В другом месте, – прошептал он. – Поговорим об этом в другом месте.
Он сделал знак Перкару следовать за ним, и Тзэм кивнул настойчиво. Перкар только на миг сжал губы, заколебавшись. Его ждет дело, ради которого он прибыл сюда.
X
ДАР УБИЙСТВА
Склонившись над самым краем, Хизи услышала, что ее зовут. Но звали не жрецы высокими, мальчишескими голосами: она услышала знакомый, могучий бас Тзэма. Хизи, прерывисто вздохнув, сделала шаг назад – прочь от своей судьбы. И обернулась.
Тзэм скачками бежал по крыше. Догнав жреца, он схватил его за волосы. Жрец завопил, и Тзэм свернул ему шею. Другой жрец тут же пронзительно завизжал, и визжал так, пока Тзэм не поймал его. Хизи закрыла глаза, чтобы не видеть. Когда она открыла их, второй жрец, бездыханный, лежал у парапета, ограждавшего соседнюю крышу.
– Хизи, – вновь завопил Тзэм.
Трепеща, она наблюдала, как он приближается к ней, не оглядываясь на отверстие купола, Хизи села на корточки и съехала к коньку крыши. Тзэм поймал ее и крепко сжал своими огромными ручищами.
– Они ничего тебе не сделали, принцесса? – заботливо осведомился он.
– Нет, Тзэм. Они и не прикасались ко мне. Я была намного впереди.
Она старалась не смотреть на убитых жрецов.
– Ган все устроил, – сообщил ей Тзэм. – Все улажено, тебе не надо ни о чем беспокоиться.
– Дома, наверное, ждут жрецы…
– Да нет там никаких жрецов, – пробурчал Тзэм. – Разве что их тени…
– Ах, Тзэм, зачем ты это сделал! Если они сейчас тебя схватят…
– Вряд ли, иначе им придется о том пожалеть. Идем.
Они спустились во внутренний дворик, где шелестели знакомые тополя, тут у Хизи внезапно подкосились ноги и закружилась голова, и Тзэму пришлось нести ее.
Дома ее ожидал кошмар наяву. Квэй вопила над мертвыми, простертыми в пыли жрецами: у одного из них изо рта сочилась кровь, лицо второго было изуродовано до неузнаваемости. Густой запах курений все еще витал в воздухе.
– Квэй! Квэй! – Тзэм встряхнул служанку. – Обрежь ей волосы! Волосы обрежь!
Старуха, трясясь как лист, непонимающе смотрела на Хизи и Тзэма.
– Волосы… – повторила она.
– Арр!.. – Тзэм ворвался к ней в комнату. – Где ты спрятала рабочую одежду?
– Под матрасом, – откликнулась Хизи, глядя на всхлипывающую Квэй. – Квэй, – прошептала девочка.
Глаза Квэй стали смотреть осмысленнее, и она протянула к Хизи руки. Хизи бросилась к ней в объятия, прижалась головой к груди.
– Обрезать волосы, – повторила она.
Отстранив Хизи, Квэй сходила за ножницами.
– Повернись-ка, малышка, – прошептала она.
Хизи повернулась, чувствуя, как ножницы натягивают и срезают прядь за прядью – коротко, до самого затылка. Тзэм выскочил из комнаты с рабочей одеждой в руках, и хотя Хизи счищала с нее жижу после похода в подземелье, пятна все еще оставались.
Переодевайся.
– Куда ты ее уводишь? – завыла Квэй. – Куда ты уводишь мою маленькую Хизи?
– В безопасное место, Квэй, – торопливо заверил ее Тзэм. – Но ты ничего, ничего не должна знать, иначе тебя начнут пытать. Поняла?
– Идем с нами, Квэй, – умоляла Хизи. – Она ведь может пойти с нами, правда, Тзэм?
– Наверно, – с сомнением предположил Тзэм.
