Пушка Ньютона

– Мы должны освободить из рук врагов нашего вождя, наше Великое Солнце.

Адриана посмотрела вниз, на разыгрываемую сцену. Дофин с важным, напыщенным видом прохаживался вокруг «похищенного» Людовика, торжественно повторяя по-английски: «Солнце зашло». Кого он изображал в этот момент? Георга – короля Англии? Мальборо?

Адриана без особого энтузиазма последовала за герцогиней, спрятав полученную записку за пояс юбки.

Придворные, одетые в белое, подняли крик и вой, в оркестре забили в барабаны и застучали по жестяным котелкам. Шум получился отвратительный и ужасающий. Одетые в белое галантно колотили одетых в красное своими длинными перьями.

– Вперед! – закричала герцогиня.

Адриана последовала за ней. Молодой мужчина подскочил к Адриане и застыл в стойке. Выставив вперед свою пушистую шпагу, он сделал неуклюжий выпад в ее сторону. Но герцогиня опередила его, ткнув ему в лицо своим пером. Он притворно закричал от боли и очень убедительно зашатался, как сраженный насмерть.

– Нападай! – закричала герцогиня.

Адриана растерянно посмотрела по сторонам и пустила свое оружие в ближайшую цель – ею оказалась пышная дама, одетая в красное. У Адрианы голова пошла кругом от совершенной глупости происходящего, несмотря на то что она сама принимала в нем участие. Взрослые мужчины и женщины дерутся перьями! Что бы сказали парижане, если бы увидели это зрелище?

Король и дофин пробирались на верх пирамиды, подальше от толпы, безумно разящей друг друга перьями. А внизу неистовствовали придворные. Довольно упитанный господин, с короной красных перьев на голове, нацелился прямо Адриане в сердце. Вначале поводил пером между ее грудей, а потом с силой ткнул в самую середину. Адриана замерла, сгорая от унижения и не зная, что делать, и вновь ее выручила герцогиня – она своим белым пером ткнула упитанного господина в лицо. Тот дернулся от боли и схватился за голень, герцогиня удовлетворенно отступила назад: ее удар пером в лицо был всего лишь отвлекающим маневром от чувствительного пинка по ноге.

– Сильно задело? – серьезно спросила герцогиня.

Адриана открыла было рот, чтобы ответить, но тут ее осенило, и она медленно начала опускаться на палубу:

– Я смертельно ранена! – вскрикнула она и упала лицом вниз, надеясь все же, что никто на нее не наступит. Она лежала и размышляла, стоит ли «оживать» и вновь ввязываться в бой, как это делают остальные поверженные придворные.

Не успела Адриана додумать и принять решение, как что-то горячее навалилось сверху. Воздух содрогнулся от ужасающего крика, и она почувствовала, как в нос ударил запах паленого мяса.

8. Смиренная Добродетель

Бен не мог сдержать улыбки, читая только что написанное им и приготовленное к отправке письмо.

Премного благодарна Вам за новости о наших Собратьях в Нью-Йорке, со своей стороны я готова порадовать Вас новостями из нашей Маленькой Колонии. Но, прежде всего, спешу ответить на Ваш вопрос касаемо наших Местных критиков и всех этих Скептиков, которые оплакивают Былую старину и желают вернуть ее, будто она не в пример лучше нашего времени. Так вот, я должна с полной ответственностью заявить, что у нас таких Критиков нет. А что до тех, в Бостоне, кто читает «Меркурий» или «Куранты» при свете алхимических ламп, то и те и другие заслуживают Критики. Мне ничего не остается, как назвать их Величайшими болванами. Конечно, куда деваться, приходится признать, что и в наших краях раздаются допотопные крики о Ведьмах и Колдовстве, и есть люди, что ворчат по поводу Новых нравов. Но у нас все здравомыслящие люди считают, что эти крикуны и ворчуны нарочно Прикидываются таковыми, и все ради того, чтобы казаться смешными и тем самым поддерживать в наших Колониях первозданную Простоту. Они, таким образом, оказывают Услугу. С одной стороны, они нас развлекают, а с другой – Заверяют наших Собратьев в Британии, что те из них, кого судьба занесла сюда, на Американской земле продолжают сохранять Обычаи старины, а вместе с тем Интерес к новому, и прочее, и прочее. Если бы я не знала, что дело обстоит именно так, то могла бы ложно уверовать, будто у нас Процветают Невежество и Глупость в том же самом роде, как, по Вашим словам, они процветают в Вашем славном Городе. Я призываю Вас по-новому взглянуть на окружающую действительность, как Вы знаете, мы часто оказываемся Орлами в чужих странах и Совами у себя дома.

Бен вновь склонился над листком бумаги, описывая наиболее важные события, происшедшие в Бостоне за последнее время. Он их отправит в ответ на только что полученные новости от одной газеты, что недавно начала выходить в Нью-Йорке. По договоренности с печатником из Нью-Йорка они обменивались по эфирографу новостями. Бену удалось заключить подобную сделку с четырьмя корреспондентами: из Нью- Йорка, Южной Каролины, Лондона и Индии. Со всеми он обменивался новостями, поскольку только у него был настраивающийся самописец. В результате газета его брата «Куранты Новой Англии» единственная в Бостоне печатала новости из первых рук, да еще и поступающие с разных концов света. Она продавалась нарасхват, так что они едва успевали печатать. Потому-то Джеймс выписал из Англии новый пресс. Но самое главное – прошло уже два месяца, как Бен усовершенствовал свой эфирограф, а Трэвор Брейсуэл не появлялся, чтобы привести в исполнение свои угрозы. Не попадался он Бену и на улице, из чего можно было сделать вывод, что он вовсе покинул Бостон.

Бен дописал письмо, ему оставалось лишь подпись свою поставить. Рот его растянулся в широкой, до самых ушей улыбке. Уже завтра его провокационное письмо появится в Нью-Йорке, но под ним не будет стоять имя Бенджамин Франклин. Вместо этого он вывел витиевато и размашисто:

Сэр, вечно преданная Вам

Смиренная Добродетель.

Бен не мог объяснить, повинуясь какому импульсу он изобрел себе такой нелепый псевдоним, но этот псевдоним ему очень нравился. К тому же он послужит хорошим укрытием на тот случай, если сообщения Бена попадутся на глаза не дремлющему оку Брейсуэла. А сам псевдоним, после того как он вернется из Нью-Йорка обратно сюда, в Бостон, заглянув по дороге в другие колонии, непременно выставит на посмешище некоторых граждан Бостона и их глупость. И уж коли в других колониях принято подсмеиваться над недостатками отдельных бостонцев, будет как нельзя кстати, если писака из Бостона останется анонимным.

Треугольный парус оглушительно хлопнул, поддавшись налетевшему порыву ветра, при этом гик резко