– Совершенно справедливое упование, – произнес император. – Только так и нужно поступать, особенно в свете последних событий. Учитывая все то, что вы сделали для империи, мы рады выразить вам свое доверие. И все же, сэр Исаак, я бы хотел как можно скорее увидеть результаты. Я хочу узреть то, что принесет практическую пользу моей империи. Вам должно быть известно, каким обременительным грузом лежит на моих плечах Испания, наша законная территория, изнывающая под пятой Бурбонов. И еще более печальная участь постигла блистательную Вену, королеву всех городов, – она, бедняжка, так страдает под толстопузой Турцией. Но и Праге, как вы знаете, тоже угрожает опасность. До нас дошли слухи, что не далее как сегодня шайка московитов напала на ученика нашего многоуважаемого мага. – Император указательным и большим пальцами ткнул в сторону Бена.
Тот склонил голову в поклоне, размышляя, сколько же максимально долго можно выдержать, стоя на одном колене.
– Простите за этот инцидент, ваше величество, – сказал Ньютон. – Я предупреждал господина Франклина, чтобы никогда нога его не ступала на тот берег Влтавы.
– Дело не только в этом, – сказал император. – Сегодня утром мне донесли, что захваченный нами главарь этой шайки признался, что он является агентом русского царя. Его заданием было выкрасть одного из вас, а лучше обоих. Но нас не заботит судьба отдельно взятого человека. Нам важно, чтобы Прага – вся Прага, оба ее берега были безопасны, у нас должно быть такое оружие, чтобы московиты лишний раз подумали, прежде чем ломать створки нашей раковины в поисках драгоценной жемчужины.
– Сир, смею вас заверить, что очень скоро у вас будет такое оружие.
– Что ж, это очень хорошо. Кроме этого вам еще есть что сказать?
Бен сделал шаг вперед и снова поклонился:
– Да, сир, у меня есть для вас подарок.
Император не улыбнулся, а только вскинул брови, что было выражением удовольствия.
– Как мило, – сказал он и сделал знак управляющему двором взять коробку, которую держал в руках стоявший поодаль камердинер Ньютона.
Немолодой камергер взял коробку и вытащил оттуда башмаки, которые Бен наскоро выкрасил в черный цвет.
– О, какой необычный подарок, – произнес император.
Вокруг засмеялись уже более свободно.
– Ваше величество, эти башмаки не такие простые, как может показаться на первый взгляд.
– Догадываюсь. Но на летающие сандалии Меркурия они не похожи – у них нет крылышек.
– О сир, это скорее башмаки Посейдона, в них вы можете совершенно свободно гулять по воде.
– Ходить по воде – как очаровательно. Я бы хотел посмотреть на это. – Император сделал паузу. – Прямо сейчас.
Целый час ушел на то, чтобы из галереи переместиться во внутренний двор к большому пруду, хотя надо было пройти каких-нибудь сто ярдов. Такая медлительность объяснялась тем, что все присутствующие должны были выстроиться и следовать за монархом в строгом порядке, а это, в свою очередь, вызвало некоторые дебаты. Бен никогда еще не видел, чтобы люди с таким рвением тратили свои силы и изобретательность по пустякам. «Теперь понятно, – подумал он, – почему империя сжалась до одного- единственного города, если войны и дипломатические переговоры ведутся подобным же образом».
Наконец вся эта толпа собралась во внутреннем дворе. Бен легко вскочил на мраморный бортик бассейна, надел свои чудесные башмаки и заскользил по воде. Собравшиеся молча наблюдали за его представлением, пока император не издал возглас восторга и не хлопнул в ладоши. И только после этого на Бена обрушился гром аплодисментов. Это его воодушевило, но придворные даже и не догадывались, что их восторг переплавил раздражение Бена в беззлобное презрение к ним.
Он еще немного покружился и раскланялся, стоя на воде. Ступив на твердую землю, он снова раскланялся и протянул чудесные башмаки императору.
– Ваше величество, если вы пожелаете, я смастерю такие же и для ваших дочерей, – сказал Бен. – И я даже позволил себе смелость увлечь плотника идеей переделать одну из ваших прогулочных лодок на манер этих башмаков.
– Лодка будет плыть, не касаясь воды? – задумчиво произнес принц Савойский. – Я думаю, это могло бы нам пригодиться.
– Да, да! – воскликнул император. – Сэр Исаак, вновь вы позабавили весь двор и показали нам к тому же нечто очень полезное. Вы нас очень порадовали, но вы доставите нам еще большее удовольствие, если завтра утром вы вместе с нами посетите мессу.
Предосудительная радость шевельнулась в душе Бена: хотя все его изобретения в конечном счете работали на Ньютона, именно Ньютону приходилось отдуваться, посещая всякие малоинтересные церемонии, и самой скучной из них было посещение мессы. Ничто в мире Ньютон не презирал с такой силой, как Католическую Церковь, а в Богемии, если не брать в расчет еврейские синагоги, все церкви были католическими. Ньютон почитал за смертный грех следовать, как он выражался, «лживым языческим обрядам» католицизма.
Но Ньютону были хорошо известны пределы его свободы и пределы благосклонности императора.
– Если мое присутствие доставит удовольствие вашему величеству, – ответил он, склонив голову.
Что ж, пусть ему достаются все лавры, и пусть он один неискренне преклоняет колена в церкви, а Бен тем временем будет развлекаться в менее благочестивой компании.
Толпа начала постепенно расходиться. Приближался час ужина, и Бен, перетерпев в ожидании положенное этикетом время, тихонько улизнул. Однако, проходя через двор, он неожиданно столкнулся с весьма странной процессией.
С десяток карликов в придворном облачении строем вошли во двор: впереди алебардщики, за ними носильщики с миниатюрным паланкином, за ними тянулись якобы придворные – «джентльмены», «дамы», – но самой привлекающей внимание фигурой был маленький человечек, одетый во все красное, в высокой,
