– Думаю, сказали, только не прямо. – Она пожала плечами. – Однако ошиблись вы или нет, я все же считаю, что в жизни есть место не только долгу.
– Конечно, есть. Но без долга все остальное лишено смысла.
Дева-Лебедь встала и вышла из круга света, а затем повернулась к нему, и в ее глазах зажегся опасный огонек.
– Когда вы упали в воду, – сказала она, тщательно подбирая слова, – вы все еще находились в сознании. Однако не попытались снять доспехи. Ни одна пряжка не была расстегнута.
– Я не подумал о том, что их следует снять, а потом было слишком поздно, – ответил Нейл.
– Почему? Вы не глупы. Вы привыкли к доспехам. Любой человек, оказавшийся в вашем положении, сразу попытался бы их снять, если только…
– Что, леди?
– Если только он не считает свои доспехи такой неотъемлемой частью себя, что снять их невозможно. Если только он не готов умереть, но не расстаться с ними. Или, возможно, если только он не хочет умереть.
На мгновение у Нейла потемнело в глазах. Как она может…
– Я не хочу умирать, леди Лебедь, – возразил он.
Она вернулась в круг света.
– Кто она? Фастия?
Нейлу показалось, что его пронзила молния. Он заговорил прежде, чем здравый смысл вернулся к нему.
– Мне это имя незнакомо, – солгал он.
– Вы множество раз произнесли его во сне. Вы ведь любите ее, а не девушку на корабле? – Дева- Лебедь заговорила тише. – У короля Кротении была дочь, которую так звали. Говорят, ее убили в Кал Азроте.
– Кто вы, леди? – снова спросил Нейл.
– Никто, – ответила она. – Я не выдам вашу тайну, Нейл МекВрен. Я задаю вам эти вопросы только затем, чтобы удовлетворить свое любопытство.
– Я вам не верю.
– Я знаю. Вы действительно хотели умереть?
Нейл вздохнул и откинулся на подушку.
– Вы так быстро меняете мишени, леди.
– Нет. На этот вопрос я нацелилась с самого начала.
– Я не старался умереть, – ответил Нейл. – Но я… думаю, я испытал облегчение. От того, что больше ничего не могу сделать.
– А я все испортила.
– Вы спасли мне жизнь, и я вам благодарен.
Дева-Лебедь принялась разглядывать свои ногти.
– Однажды, сэр Нейл, – проговорила она, – я стояла, сжав в руке бритву и разглядывая свои запястья. А как-то раз держала в руках кубок с отравленным вином и уже почти поднесла его к губам. Думаю, вы единственный человек на свете, который в состоянии понять, что неизбежное нарушение долга может погасить в нас пламя жизни.
– Долг и есть пламя моей жизни.
– Да. Но когда вам не удается исполнить его или, того хуже, когда долг вас подводит, ничего не остается.
– Нет.
– Я сбросила свои доспехи, сэр Нейл, и не утонула. Я наполню свою жизнь другими, лучшими вещами, другими причинами, чтобы каждое утро ждать наступления нового дня.
– Но вы их еще не нашли.
– А теперь вы бьете в мою мишень.
– Мне это кажется только справедливым.
– Вы промахнулись, – ответила Лебедь. – У меня больше нет мишеней, которые вы могли бы поразить. – Она подошла и снова села рядом с ним. – Мне все равно, кто вы такой, сэр Нейл. И кому служили. Но я бы хотела, чтобы вы служили мне. Я нуждаюсь в таком человеке, как вы, в человеке, которому я могла бы доверять.
Мимолетная улыбка коснулась губ Нейла.
– Если я предам одного господина, как вы сможете мне доверять?
– Вы правы, – кивнув, согласилась Лебедь. – Но я надеялась, что вы этого не скажете.
– Однако вы об этом подумали.
– Разумеется. Только мне кажется, что предали вас, а не наоборот.
