Мертвый принц

Затем он снова заметил движение и понял – не под землей, а под водой. Что-то огромное шевелилось под ее поверхностью. Он продолжал отступать, хотя и помнил: жителям Витраффа не помогло то, что они находились далеко от реки.

Неожиданно вода расступилась, и над ней начало медленно подниматься существо, похожее на чудовище из сна, которое знает, что жертва не сможет от него убежать. Сперва Эспер увидел лишь стройное тело, гладкий мех или, возможно, чешую и ощутил, какое оно огромное.

А потом чудовище позвало Эспера, его голос был прекрасен, и лесничий понял, что ошибся, что это существо не может отнимать жизнь, что оно является самой жизнью. Он оказался в месте, где жизнь и смерть менялись местами, где охотник и жертва становились едины, где царил мир.

Испытывая невероятное облегчение, Эспер положил на землю лук, выпрямился и пошел навстречу существу.

Глава 4 Пограничные земли

Когда Энни и Остра снова вошли в разрушенный город мертвых, за их спинами раздался крик. Энни резко обернулась и увидела, что по склону холма скачут два всадника в доспехах.

– Они нас заметили! – без нужды крикнула она.

Затем она нырнула за ближайшее здание, буквально затащив за собой Остру, и принялась оглядываться по сторонам в поисках места, где можно было бы спрятаться.

Повсюду их ждала смерть или плен – ровные ряды виноградников по обе стороны долины не могли служить укрытием; девушки сумели бы оторваться от своих преследователей на некоторое время, но в конце концов те все равно их настигнут.

Спрятаться было негде…

Разве что в хорце. Если он действительно так сильно зарос, как кажется, возможно, им удастся забиться в какую-нибудь щель, куда не протиснется рыцарь в доспехах.

– Сюда, – позвала она Остру. – Быстрее, пока они нас не увидели.

Энни показалось, что они добирались до обнесенного стеной сада целую вечность, но, когда они прошли под разрушенной аркой, рыцарей все еще не было видно. Энни опустилась на четвереньки и начала пробираться сквозь буйные заросли, которые заполонили здесь все – даже сильнее, чем в хорце в Тенистом Эслене, где они с Острой играли в детстве. От земли исходил едва различимый аромат тления.

– Они нас найдут, – сказала Остра. – Они сюда явятся, и мы окажемся в ловушке.

Энни проползла в узкую щель между двумя корнями старой оливы.

– Они не могут прорубать себе дорогу, – сказала она. – Святой Селфан их проклянет.

– Они убили сестер святого ордена, Энни, – напомнила Остра. – Им плевать на проклятия.

– Это наш единственный шанс.

– А ты не можешь… не можешь что-нибудь сделать, как тогда у реки?

– Я не знаю, – ответила Энни. – Это просто случается, и все.

Она сказала не совсем правду. Но ведь когда она ослепила рыцаря у монастыря и остановила Эрисо в з'Эспино, она ничего не обдумывала заранее, просто сделала.

– Я боюсь этого, – призналась она. – И не понимаю.

– Да, Энни, но они нас убьют, – сказала Остра.

– Убьют, – не стала спорить принцесса.

Они забрались в хорц так глубоко, насколько могли. Они уже прижимались к земле – а впереди растения переплелись слишком плотно.

– Лежи тихо, – сказала Энни. – Ни звука. Помнишь, как мы представляли, что за нами гонятся скаосы? Вот так же.

– Я не хочу умирать, – прошептала Остра.

Энни взяла ее за руку и, притянув к себе, крепко обняла. Где-то совсем рядом переговаривались их враги.

– Влайт ин тижхай хуршай, – распорядился командный голос.

– Райш, – ответил другой.

Энни услышала скрип седла и шаги. Неожиданно она подумала о своей лошадке, и перед глазами у нее возникла яркая картинка – вот она скачет по залитому солнцем берегу реки, а воздух пропитан ароматами весны. Казалось, это было тысячелетия назад.

Сердце Остры отчаянно билось рядом с ней, звуки шагов приблизились, зашелестели ветки виноградника. Энни закрыла глаза и попыталась пробиться сквозь страх в самое темное место своей души.

Вместо этого она нащупала болезнь. Без всякого предупреждения та накатила на нее, что-то вроде лихорадки, которая превратила ее кровь в горячий поток грязи, а кости – в гниющую плоть. Энни затошнило, но она не чувствовала своего горла, и вообще ей казалось, что ее тело куда-то исчезло.

– Ик ни шайвха ийо атан са снори ванзис тику, – сказал кто-то совсем рядом с ними.

– Ита мейт, таннух, – прорычал другой голос издалека.

– Мейта? – с запинкой спросил тот, что находился рядом.