аккуратно вспарывали жертвам животы и вытаскивали наружу кишки. Затем их прибивали к рукам следующей жертвы, которой, в свою очередь, вспарывали живот. Стоящий на вершине кургана сакритор начал читать молитву – или заклинание – на языке, которого Казио не знал.
Между тем на поляне появились новые люди – богато одетые мужчина и женщина. Мужчина был высоким и суровым, с седыми усами и бородой. Женщина выглядела моложе, но издалека Казио не удавалось разглядеть черты ее лица – мешал кляп. Кроме того, она была связана.
– Вот наша особа королевской крови, – прозвучал голос у самого уха Казио.
Он повернулся и увидел монаха, вставшего на колоду рядом с ним и хладнокровно надевающего себе на шею петлю.
– Право, не могу поверить, – услышал Казио собственный голос. – Мне доводилось видеть много жестокости и злобы, убийств и калечащих ран. Но даже в самых страшных кошмарах мне не могло присниться столь извращенное зло.
– Ты не понимаешь, – мягко ответил монах. – Мир умирает, воин. Небо раскалывается и вскоре рухнет на землю. А мы собираемся спасти его. Тебе следовало бы гордиться.
– Если бы у меня был мой меч, – ответил Казио, – я бы показал тебе, чем и как я горжусь.
Женщину поставили на соседнюю колоду. В ее глазах застыл ужас.
Казио обратил взгляд к кругу шестов. Тот был уже наполовину пройден, приближалась очередь з'Акатто. Казио ничего не мог сделать – ему оставалось лишь смотреть.
Глава 4
Крубх крукх
Казио закрыл было глаза, когда монах с ножом приблизился к з'Акатто, но потом заставил себя смотреть. Если это единственное, что он может сделать для з'Акатто, он не станет отводить взгляд. Стиснув зубы, Казио дал себе слово, что больше не доставит врагу удовольствия своими выкриками.
Неожиданно з'Акатто проделал нечто удивительное. Он поднял ноги высоко в воздух, почти до головы, – поразительная демонстрация ловкости и силы для человека его возраста. В следующий миг его ноги ударили в шест. На его лице застыло выражение полнейшей безмятежности, несмотря на боль, которой он не мог не испытывать. Сила удара была такой, что гвозди прошли насквозь через его ладони, и он упал на землю. Однако з'Акатто тут же вскочил, и его окровавленная правая рука ударила в горло монаха. Тот выронил нож, з'Акатто моментально подхватил оружие и метнулся к Казио.
Почти все присутствующие не сводили глаз с заклинателя, так что з'Акатто успел пробежать половину расстояния, прежде чем раздались тревожные крики. Стоящий рядом с Казио монах не был связан, поскольку явно был добровольцем, так что он поднял руки, чтобы снять веревку с шеи. Со сдавленным вскриком Казио уперся подбородком в петлю, подпрыгнул и обеими ногами ударил монаха. Его собственная веревка тут же натянулась, мучительно сдавила горло – колода, на которой стояли они с монахом, перевернулась.
Черные мотыльки вихрем закружились перед глазами Казио, но он увидел, как з'Акатто поднимается с земли. Длинное древко черной стрелы торчало из его спины, и он непрерывно ругался. Вторая стрела вонзилась ему в икру, но старик устоял на ногах.
Казио развернуло, и он увидел висевшего рядом монаха, который обеими руками пытался ослабить петлю. Однако з'Акатто одним ударом перерезал ему горло, а следующим рассек веревку, на которой висел Казио.
Задыхающийся Казио рухнул на землю. Он больше не мог видеть з'Акатто, но почувствовал, как спадает с рук веревка. С хриплым криком он вскочил на ноги и вырвал Каспатор из земли. Обернувшись, он увидел третью стрелу, застрявшую в ребрах з'Акатто, тот тяжело дышал.
– Полежи немного, старик, – сказал ему Казио. – Я о них позабочусь.
– Да, – простонал з'Акатто, – отличная мысль.
Эрик и двое солдат были первыми по плану Казио. Они бежали к нему с занесенными мечами и уже находились в нескольких шагах. Казио удивился, что в него не стреляют, как в з'Акатто, но, подняв глаза, увидел лучников, опускающих оружие. Он презрительно улыбнулся, сообразив, что враги намерены взять его живьем, чтобы потом повесить.
Казио принял боевую стойку, левой рукой сорвав с шеи петлю.
Все трое не только размахивали тяжелыми мечами, но и были в доспехах, впрочем, ни один не успел надеть шлем. Казио направил свой клинок прямо в лицо Эрика. Рыцарь ударил по Каспатору, но Казио легким движением отвел свое оружие и сделал один шаг в сторону. Эрик с разбега проскочил мимо, а Каспатор проткнул горло одного из солдат. Использовав оружие как рычаг, Казио прыгнул вперед и влево, так что будущий труп на мгновение оказался между Эриком и вторым солдатом. Благодаря такому маневру фехтовальщик успел высвободить свой клинок и вновь принять стойку. Кровь брызнула из рассеченной трахеи, и солдат упал.
– Ка дола дазо ламо, – сообщил Казио своим противникам.
Второй солдат выскочил из-за спины Эрика и взмахнул мечом – очевидно, он забыл, что они намеревались повесить Казио. Тот провел быструю контратаку и поразил кисть солдата.
– З'естатито, – пояснил он раненому врагу, со стоном уронившему меч.
Между тем лезвие меча Эрика уже летело справа – вероятно, рыцарь рассчитывал ранить Казио в ногу, – но фехтовальщик легко парировал удар и неуловимым движением вогнал острие Каспатора в глаз замешкавшегося солдата, который тупо таращился на свою окровавленную руку.
– Зо пертумо сессо, ком постро эн труто.
Казио уклонился от удара Эрика, поскольку его клинок еще оставался в черепе второго солдата. Пока Казио высвобождал Каспатор, Эрик шагнул к нему, схватил за шею и нанес страшный удар рукоятью меча. Он метил в нос, но Казио успел увернуться, удар пришелся вскользь, хотя в ушах у него зазвенело. В ответ юноша с силой врезал эфесом рапиры Эрику в ухо, и противники упали.
Казио вскочил на ноги, но и Эрик не отстал от него. Краем глаза он заметил, как к ним с поразительной
