– Ваше величество, это… позвольте хотя бы сопровождать вас.
– Как пожелаете.
Возле двери в ее спальню они нашли лежащего на полу стражника. Его синие глаза были открыты и – мертвы.
Сэр Файл с ревом распахнул дверь и вместе со своими людьми ворвался в спальню.
По другую сторону двери лежало тело Унны в промокшей от крови ночной рубашке. Она так и не увидит свое двенадцатое лето.
Мюриель смотрела на тело девочки, пока люди сэра Файла обыскивали ее покои. Однако им ничего не удалось найти. Когда они закончили, сэр Файл положил руку на плечо королевы.
– Я сожалею, – сказал он.
Она покачала головой и заглянула в глаза дяди.
– Не будем об этом, – сказала королева. – Сэр Файл, я хочу, чтобы вы и ваши люди стали моей личной охраной.
– Будет исполнено, ваше величество.
Она повернулась к сэру Морису.
– Вам следует выяснить, что здесь произошло, – сказала она. – В противном случае покатятся головы. Вы меня поняли?
– Да, ваше величество, – сухо ответил Морис. – Но я хотел бы вас заверить, что вся стража вам предана.
– Боюсь, вам еще предстоит это доказать, сэр Морис. И вот с чего вам следует начать: немедленно приведите ко мне Элис Берри. Так, чтобы никто об этом не знал. И живой.
Она повернулась к сэру Файлу. В ее взгляде он, должно быть, прочел обуревающие ее чувства.
– С вами все в порядке, ваше величество? – спросил он.
– Нет, – покачала она головой. – И мне до смерти надоело быть мишенью. – Она подошла к окну, распахнула его и посмотрела на редкие огоньки темного города. – Пожалуй, теперь я начну искать мишени сама.
Глава 2
Игра в фидчиз
Погружаясь в изумрудные воды, Нейл услышал голоса дрэгов. В их приглушенной песне не было слов, но он ощутил горечь их одиночества и алчность. Они пели в Брю-на-Тойне, стране под волнами, где единственными проявлениями света и любви оказывались те, кто утонул здесь, чтобы быть поглощенным.
Теперь они пели о Нейле МекВрене и его прибытии.
Нейл бил ногами и греб руками, но тяжелые доспехи тянули его вниз, точно якорь, к тому же он плохо умел плавать – ведь море, возле которого он родился, было слишком холодным. Он даже перестал понимать, где верх, а где низ, такой темной стала вода вокруг. Нейл начал расстегивать доспехи, прекрасно сознавая, что все равно не успеет, – и почему он не подумал об этом раньше?
Он отчаянно пытался удержать в груди остатки воздуха, но силы его покидали. Море хотело его взять – а его желанию никто не может долго противиться.
«Ты получил меня, отец пены, – подумал он. – Я всегда принадлежал тебе. Но я еще не все сделал на земле».
Однако Лир не отвечал, погребальная песнь дрэгов звучала уже совсем рядом, и вскоре они окружили Нейла. Однако в темных глубинах моря он не мог разглядеть их холодные глаза и акульи зубы.
Нейл открыл рот, и вода хлынула в легкие. Сначала было больно – он еще не испытывал такой ужасной боли, – но вскоре это прошло, и он ощутил, как на него снисходят мир и спокойствие. Он в последний раз подвел свою королеву.
С ним все кончено.
Пальцы Нейла стали неметь, он уже не чувствовал застежек доспехов, но ему казалось, что его тело от них освобождается, словно кто-то снимает их, появился бледный свет. Ему представилось, будто он лежит на пуховом матрасе, холодном, словно волны зимнего моря. Пальцы скользнули по его обнаженной спине и руке, и, хотя в них было не больше тепла, чем в водах моря, он узнал эти прикосновения.
– Фастия, – простонал он, с удивлением обнаружив, что способен говорить, хотя его рот полон воды.
– Ты меня забыл, – прошептала она. Это был ее голос, но какой-то хрупкий и далекий, хотя раздавался, казалось, прямо у него в голове.
– Нет, любовь моя, я не забыл, – возразил он.
– Забыл. Забудешь. Это одно и то же.
Свет стал ярче. Он схватил ее за руку и потянул к себе, надеясь, что сможет хотя бы увидеть ее.
– Не надо, – сказала она, но было уже поздно. Когда Нейл ее увидел, он закричал. И продолжал кричать, не в силах остановиться.
Он все еще кричал, когда вспыхнул желтый свет и перед ним, подобно восходу солнца, возникло лицо. Это было лицо женщины, но не Фастии.
Сначала он обратил внимание на диковинные глаза. Они были такими темно-синими, что он не различал
