Ноны Гаприндашвили и Наны Александрия. То был тренер необыкновенный, презиравший житейскую суету, заботу о личном благополучии, в глазах иных обывателей он выглядел человеком, не сумевшим «устроить жизнь». У него был свой яркий и необычный мир — шахматного кружка Тбилисского Дворца пионеров, у него было свое счастье — видеть, как раскрываются маленькие характеры, как мудреют девочки, получают свой взгляд на шахматы, не всегда согласующийся со взглядом тренера (кого-то это бы огорчало, Карселадзе же только радовало), и, хотя он не был человеком с высокоразвитым честолюбием, радовался до небес, стараясь не выдавать этой радости, любой победе своей воспитанницы в городском ли, республиканском, или всесоюзном турнире. Рано ушел из жизни Вахтанг Карселадзе, но добрые имена, как и добрые дела, живут на земле долго: сперва в первом, а потом и во втором поколении грузинских шахматисток повторился и воскрес необыкновенный учитель. И если допустимо подразумевать под быстро сменяющимся шахматным поколением «волну», то мы можем, не сделав никакой ошибки, написать, что пример Ноны Гаприндашвили породил Нану Александрия и что уже по их стопам шли и Нино Гуриели, и Нана Иоселиани, и Майя Чибурданидзе.
Любопытную магнитофонную запись дал мне прослушать журналист Нодар Гиоргобиани, много лет верно служащий спорту. Его беседа с тогдашней чемпионкой мира Ноной Гаприндашвили состоялась в 1972 году... Нодар сохранил пленку для того, чтобы с годами проверить, насколько сбудется один прогноз.
Нодар спросил: «Кого вы считаете наиболее вероятными претендентками на будущие матчи с вами?»
Среди тех, кого назвала Нона, были Александрия, Иоселиани и Гуриели. «Эти девушки играют смело и быстро набирают силу».
«Вы умышленно не назвали Майю Чибурданидзе?» — спросил журналист.
«Нет, просто я собиралась сказать о ней отдельно. Эта одиннадцатилетняя кутаиска на редкость талантлива... Она — будущее наших шахмат. Запомните, Майя обязательно, повторяю, обязательно будет бороться за звание чемпионки мира».
Журналисту показалось странным, что столь категорично отозвалась об одиннадцатилетней школьнице строгая и знающая вес своим словам Гаприндашвили.
Только вряд ли думала тогда, в семьдесят втором, Нона, что ее прогноз сбудется уже через шесть лет и что в семьдесят восьмом, в Пицунде, она уступит Майе свою корону.
В спорте одному только — победителю — говорят «ура!», побежденному же приходится слышать «увы»; нас интересует новый чемпион, что испытал он, что пережил на пути к триумфу, переживания же испытавшего поражение остаются за кадром.
Нона и ее муж врач Анзор Чичинадзе — мои старые друзья (когда-то они познакомились в моем доме), и это обстоятельство позволяет мне спросить Анзора о том, о чем я вряд ли решился бы спросить кого-нибудь другого.
— Нона шестнадцать лет носила звание чемпионки мира, много раз отстаивала его в матчах с шахматистками № 2. Был всемирный почет и всемирное признание... скажи, трудно было Ноне почувствовать себя в новом качестве? Если тебе неприятна эта тема, поговорим о чем-нибудь другом.
— Сказать честно, приятного мало... но все уже давно прошло и переболело. Конечно, бросалось в глаза: кто-то поздоровался не так приветливо, как раньше, куда-то забыли пригласить, где-то забыли упомянуть. Все это жизнь, к этому надо относиться философски. И все же иногда вспоминали с улыбкой восточную мудрость: «Лучше не иметь, чем иметь и потерять».
— Но ведь не зря говорят, что корона имеет свойство падать и что постоянную прописку на Олимпе имели одни только боги. Нона — человек неординарный, разве она не готовила себя исподволь?..
— Мы не думали, что это случится уже в семьдесят восьмом. Нона переживала, и я ее хорошо понимал, из-за того, что не выиграла ту важную партию, которую могла и должна была выиграть. Настроение было... И мы глубоко благодарны друзьям из Зугдиди, которые пригласили нас с Ноной сразу после Пицунды, постарались развеять мрачные мысли, вселить веру в шахматное будущее. И еще не могу не вспомнить Виктора Андреевича Ивонина, заместителя председателя Спорткомитета СССР. В дни, когда сыскались люди, отвернувшиеся от Ноны, он пригласил ее и сказал: «Мы ценим все, что вы сделали и что еще сделаете для шахмат... Вам всегда будет открыта дорога, я хочу, чтобы вы запомнили эти слова. Пожалуйста, перенесите поражение мужественно, найдите в себе силы снова побороться за шахматную корону. Я вам очень желаю и жизненных и шахматных удач».
Это достойное искусство — постичь умом и сердцем человека, испившего горькую чашу спортивного поражения, помочь ему поверить в себя, ободрить его добрым словом, не случайно из одних букв состоят два близких по смыслу глагола: «одобрить» и «ободрить». О, сколько прошло перед взором одаренных тренеров и наипаче спортсменов, которые свернули прочь со своей неспокойной стези, так и не раскрыв себя, их поражения не стали провозвестниками побед, не стали... ибо не везде и не всегда жалуем мы проигравших. Бываем торопливы в оценках и горазды на оргвыводы, которые стали синонимами выводов из команды.
Человек, отдающий шахматам ли, футболу, или легкой атлетике лучшие годы своей жизни, должен иметь ясный взгляд в завтра и уверенность в том, что поражения, от которых не застрахован ни один истинный Мастер, не приведут к потере интереса к его личности и судьбе.
И пусть не одна Нона Гаприндашвили запомнит эти слова: «Мы ценим все, что вы сделали и что еще сделаете... Вам всегда будет открыта дорога». Пример, достойный и внимания и подражания!
Вскоре после Пицунды была женская шахматная олимпиада в Буэнос-Айресе, Нона впервые выступала на непривычной второй доске. Сумела приглушить обиду и неприятные воспоминания, показала на своей доске лучший результат и помогла сборной СССР выиграть приз.
В дни, когда в Тбилиси проходил матч на первенство мира между Чибурданидзе и Александрия, в Ивано-Франковске разыгрывалось звание чемпионки страны, там вновь напомнила о своей силе Нона Гаприндашвили и вновь подтвердила нарастающую свою силу Нана Иоселиани, поделившие два первых места.
А матч в Тбилисском Дворце спорта выливался в новое русло. К середине его с разницей в два очка вела Чибурданидзе, но претендентка совершила невозможное, сравняла счет, матч пошел на изогнутом острие кавказского клинка, симпатичные соперницы предстали в облике воительниц высшего класса, оказалось вдруг, что шахматы — единственный вид спорта, который способен разбить Грузию (обычно единодушную в своих спортивных привязанностях) на два лагеря. И хотя матч закончился вничью и Майя, согласно хорошему правилу «женских шахмат», сохранила свое звание, многие верят, что Александрия еще скажет о себе. Верю в это и я.
Майя же вновь показала нам, сколь счастливо и благотворно слияние таланта и веры в себя в юные годы... в двадцать лет стать двукратной чемпионкой мира. Шахматная летопись еще не знала таких примеров. Студентка медицинского института, дочь агронома и преподавательницы русского языка стала грозой не только противниц. Из газеты:
«Многие гроссмейстеры-мужчины вынуждены были убедиться в том, что высказывание дерзкой девушки о том, что она мечтает сражаться за доской с мужчинами, не только юмор. Дважды подряд пробиться в первую лигу мужского чемпионата страны — таким достижением не может похвастаться ни одна шахматистка. Такому достижению могут позавидовать и многие гроссмейстеры-мужчины».
* * *
Между тем начался матч и в Мерано. Начался ошеломляюще для претендента. После четырех партий счет 3 : 0 в пользу чемпиона Анатолия Карпова. Если так продолжится и дальше, наша поездка, назначенная на 21 октября, «пойдет по местам боевой славы».
Не послать ли Анатолию такую телеграмму:
Был претендент перед матчем неистов,
Да сник понемногу,
Скукожился то есть.
Дождитесь советских туристов,
Побойтесь бога,
Имейте совесть.
— Так-то оно так, — говорит мой товарищ по путешествию в Багио и предполагаемой поездке в Мерано. — А вдруг сбудется ваше пожелание, вспомним, что случилось в Багио... Как вы себя будете
