способностям мутанта искривлять пространство, возникнет и на теле Ди. И всё же, очевидно, каждый из противников полагал, что вероятность его победы велика. Оба приступили к действиям одновременно.
— У-ух!
Ди согнулся пополам и упал на колени. В правой руке Рэя-Гинсея на волшебной свече затанцевал огонёк. Бандит обманул Ди. Миг — и в воздух с тоненьким свистом взмыл клинок-сорокопут.
Но в прошлый раз Рэю-Гинсею удалось одержать верх благодаря удесятеряющей мускульные силы боевой форме. Ди, лицо которого искажала агония, сбил оружие неприятеля на лету — и прыгнул.
Казалось, что сцена дуэли в развалинах проигрывается вновь. Впрочем, на этот раз Рэй-Гинсей не увернулся, а демонстративно подставил голову под серебряную дугу. Он решил, что Ди попытается отрубить ему оставшуюся руку, но, осознав, что падающее сверху вниз лезвие целится ему точно в лоб, открыл в своём теле канал дополнительного измерения и не попытался бежать.
Глаза Ди залила кровь, но не из раскроенного черепа — он лишился всего лишь тонкого лоскута кожи над бровью. А секундой позже ярко-красный фонтан ударил из живота Рэя-Гинсея. Остолбеневший красавчик изумлённо уставился на клинок, торчащий из его плоти… тот самый клинок, которому полагалось расколоть голову Ди пополам. Занёсший меч охотник на вампиров только слегка чиркнул по лбу разбойника, затем стремительно перехватил клинок и глубоко вонзил его в собственное подбрюшье! Войдя в тело Ди, уже связанное с телом Рэя-Гинсея, меч материализовался в животе бандита. За исключением способности искривлять и соединять точки пространства, Рэй-Гинсей был обычным человеком, для которого подобное ранение смертельно. На столь абсурдный способ убийства мог решиться только дампир вроде Ди.
— Дэн, потуши свечу.
Под звук шагов ринувшегося выполнять просьбу друга мальчика Рэй-Гинсей рухнул наземь. Благовоние покинуло слабеющие пальцы, алая кровь хлынула в песок.
— Эй, погоди копыта отбрасывать. Сделай хотя бы одно доброе дело, прежде чем придёт конец твоей жалкой жизни. — Дэн затоптал свечу и поёжился: мальчика пробрал холодок при виде того, как меч, торчащий из живота упавшего Рэя-Гинсея, гладко скользит, исчезая в теле. Это Ди вытащил из себя клинок-бастард.
— Какое же… доброе дело? — просипел Рэй-Гинсей.
— Скажи, где моя сестра.
— Не знаю… Иди, куда подскажет сердце… Граф нарёк её своей невестой… — Изо рта раненого вылетел сгусток крови, последние спазмы неумолимой смерти обезобразили великолепные черты. — Если бы меня сделали аристократом… — И голова бандита упала.
— Так и не сказал, чёртов идиот, — грустно потупился Дэн. — Если бы он поступал хорошо, вместо того чтобы просто хорошо выглядеть, то мог бы прожить ещё долго-долго…
— Правильно. — Ди тяжело дышал. Эффект благовония временной ловушки исчерпал себя, как только свеча погасла, и сейчас охотник страдал из-за раны в животе.
— Как думаешь, куда они дели сестрёнку? Замок такой огромный, я даже не представляю, откуда начинать поиски. — Дэн готов был разреветься, но Ди похлопал паренька по плечу:
— Ты забыл, что я охотник на вампиров. Иди за мной.
Пара направилась прямиком в подземные покои. Дэн с удивлением наблюдал, как запертые двери сами собой распахиваются перед приближающимся Ди. Ничто не могло остановить их. Время от времени на пути попадались люди с невыразительными блёклыми лицами, слуги или фрейлины, но никто из них даже не взглянул на гостей, прежде чем раствориться во мраке.
— Роботы, наверное, — предположил Дэн.
— Продукт фальшивой жизни; этот замок уже объят тлением. Как и сами аристократы.
Спустившись на два уровня по узкой лестнице, они оказались перед массивной деревянной дверью, от верхушки до самого низа обитой блестящими гвоздями. Серьёзность преграды свидетельствовала о важности проходящей за ней церемонии.
— Здесь, да? — напрягся Дэн.
Ди снял с шеи голубой медальон и надел его на мальчика.
— Это отгонит роботов. Оставайся тут.
Дверь не имела ни замка, ни засова. Однако многотонные на вид створки с едва слышным скрипом разошлись, стоило пальцу Ди погладить тёмную панель. В недра тьмы водопадом стекала широкая лестница; древние, слегка вогнутые ступени истёрлись по центру под некогда ступавшими по ним ногами. Где-то глубоко внизу брезжил едва различимый свет. Ди направился туда. Далеко справа заплясали огни.
Гробы, начинённые прахом, руки и ноги скелетов, торчащие из щелей в трухлявых досках, грудные клетки, раздавленные съехавшими крышками саркофагов, — вот что встретило Ди во тьме. Пробравшись сквозь ряды давно упокоившихся мертвецов, Ди наконец оказался перед багряным помостом — и встретился лицом к лицу с графом.
— Я впечатлён тем, что тебе удалось вернуться к жизни, — без злобы произнёс граф.
Ди взглянул на застывшую на возвышении Дорис, и губы его слегка дрогнули: охотник улыбнулся.
— Кажется, я как раз вовремя.
К этому моменту Лармика уже успела куда-то исчезнуть.
— После смерти времени у тебя будет предостаточно, — ответил аристократ. — Однако, как говорила моя дочь, поистине стыдно убивать тебя. Ты возвратился после того, как кол пронзил тебе грудь, — этот секрет мне и самому очень хотелось бы знать. Что скажешь? Не передумаешь ли напоследок? Не желаешь ли взять Лармику в жёны и жить здесь, в замке? Она бродит как неприкаянная с тех пор, как повстречала тебя.
— Знать давным-давно вымерла, — произнёс Ди. В голосе его отчего-то звенела печаль. — Аристократы и этот замок всего лишь фантомы, забытые временем. Возвращайтесь туда, где вам самое место.
— Замолчи, щенок! — гневно оскалился граф. — В тебе кровь аристократа, и ты должен знать, что такое бессмертие. Жизнь, дарованная до конца времён, — и мы обязаны исполнять то, что нам предначертано, — давить человеческих червей!
Резко оборвав речь, граф нахмурился. Он заметил, что Ди не смотрит на него — взгляд охотника приклеился к висящему на стене за спиной лорда Ли портрету.
Впрочем, он не обратил бы на это внимания, если бы не один факт. Удивление, граничащее с ужасом, — вот что испытал граф, увидев, что лицо юнца в мигающем свете факелов как две капли воды похоже на лицо того, кто изображён на портрете, заворожившем охотника.
В ушах графа вновь зашелестели слова, слышанные им дважды, и он невольно произнёс их вслух:
— Случайные гости…
На протяжении всей гордой, славной истории знати лишь эта фраза их богоподобного предтечи встретила подозрение и отрицание. В Академии наук вампиров был разработан метод математического анализа судьбы, но после сверки расчётов с данными из истории всех известных цивилизаций учёные решили не обнародовать результаты своих исследований — за что подверглись жестокой критике, и на их защиту встал бог-предтеча, появившийся на публике впервые за многие тысячелетия. Тогда-то он и проронил эти слова.
Великая, вечно текущая река истории некогда несла на своих мирных волнах цивилизации, которым суждено было бесследно кануть в глубины её вод, — их-то и назвал бог-предтеча случайными гостями. Вопрос в том, кого он имел в виду — аристократов или людей?
Мысли графа свились в тугой клубок, из которого вдруг высвободилась одна тонкая ниточка. Ему вспомнился дикий слушок, ходивший в кругах высшей аристократии.
«Наш бог-предтеча, кажется, поклялся своей человеческой жене — он станет убивать родившихся у них детей, а она и потом будет вынашивать новых. Немыслимо!»
Сознание графа балансировало на грани паники и замешательства.
«Он же не может быть… Мог ли бог-предтеча всё же замыслить соединить кровь человека и аристократа?»
