означали огромный удар по нашей гордости. На борту «Shokaku» и «Zuikaku» моряки адмирала Хары в мрачном настроении обслуживали свои бомбардировщики и истребители, готовя их к сражению на следующий день. Чтобы сохранить лицо, они были обязаны любой ценой уничтожить американские авианосцы.
Перед тем как солнце поднялось над горизонтом, ранним утром 8 мая самолеты разведки с ревом взлетели с палуб «Shokaku» и «Zuikaku». Моряки все еще переживали боль за события прошедшего дня; это новое и неприятное ощущение можно было стереть лишь победой над американцами. В 7.15 капитан 2-го ранга Такахаси повел в бой восемнадцать истребителей, тридцать три пикирующих бомбардировщика и восемнадцать торпедоносцев, которые рассеялись над большой территорией в поисках американского флота.
Менее чем через десять минут после вылета Такахаси на мостике авианосца получили сообщение о том, что один из разведывательных самолетов, посланных сегодня рано утром, обнаружил вражеский флот в точке, находящейся примерно в 200 милях к югу от «Shokaku». Как и ожидалось, там было минимум два авианосца под охраной десяти других кораблей. Сообщение было переслано Такахаси, и шестьдесят девять самолетов изменили свой курс.
Торпедоносец типа 97 Кейт первым заметил вражеские авианосцы, и мичман Кёнзо Канно под прикрытием близлежащих облаков стал следовать за американским флотом, передавая на «Shokaku» описание кораблей. В конце концов его запас топлива стал быстро уменьшаться, и Канно повернул к своему авианосцу. Он был твердо уверен в точности своих докладов, а также в самых свежих деталях точного местоположения вражеского флота.
Чуть ли не на виду у ничего не подозревающих вражеских кораблей, оставшихся позади него, Канно неожиданно заметил группу самолетов Такахаси, мчащуюся к цели. Канно интуитивно догадался, что, несмотря на точность координат, которые он передал, группа Такахаси может легко не обнаружить авианосцы среди широких океанских просторов. Не задумываясь о собственной безопасности, потому что изменить сейчас курс для него значило оказаться за «точкой, откуда нет возврата», Канно сделал резкий разворот и пристроился рядом с самолетом Такахаси.
Каждый летчик в этой огромной группе точно знал, что совершали Канно и два члена его экипажа, сейчас у него не было горючего для возвращения на свой авианосец, находившийся более чем в 300 милях к северу. Пилоты могли разглядеть большой трехместный торпедоносец Канно, покачивавшийся и направлявшийся к самолету Такахаси. Но тут много не скажешь.
Вскоре после этого группа увидела долгожданный американский флот. Самолеты немедленно перестроились для атаки. Как потом рассказывал подчиненный Такахаси: «Начиная с 9.20 мы вели атаки на один авианосец класса „Saratoga“ и второй класса „Yorktown“. По крайней мере девять торпед и более десяти 250-килограммовых бомб поразили первый корабль, а в последний попали три торпеды и от восьми до десяти таких же бомб. Мы повредили еще два корабля».
И вновь наши летчики сильно ошиблись в своих оценках результатов торпедных и бомбовых атак, потому что в послевоенных исследованиях обнаружилось, что в этом бою боевой корабль США «Lexington» был дважды поражен торпедами и дважды бомбами и что наши самолеты несколько раз промахнулись. В другой авианосец, «Yorktown», попала одна бомба, а несколько упало рядом.
В этом бою мы понесли тяжелые потери, потому что погибли капитан 2-го ранга Такахаси, мичман Канно и многие другие офицеры и рядовые военнослужащие. Мы потеряли более двадцати шести бомбардировщиков или более половины всех бомбардировочных сил.
Еще до атаки, пока группа Такахаси летела по направлению к вражеским авианосцам, наблюдательные посты на борту «Shokaku» и «Zuikaku» обнаружили приближающиеся самолеты морской авиации противника. «Zuikaku» повезло больше, его капитан поместил свой большой корабль под навесом соседнего ливневого шквала, тем самым не дав американцам себя атаковать. В «Shokaku» попали три средние бомбы. Хотя его палуба была повреждена, что не позволяло самолетам садиться на него, «Shokaku» все еще мог с небольшими трудностями маневрировать. Необходимые крупные ремонтные работы вынудили корабль покинуть поле боя.
Так и закончился первый морской бой, в котором два соперника сражались исключительно с помощью своей авиационной составляющей. В этом самом первом соперничестве авианосца против авианосца и наши авианосные силы, и силы противника были примерно равны.
За два дня боев наши авианосцы потеряли тридцать два самолета либо сбитыми, либо пропавшими без вести, а также дополнительно двенадцать самолетов, совершивших вынужденную посадку. Наши потери выросли, когда капитан «Zuikaku» для того, чтобы очистить палубы для экстренных посадок самолетов «Shokaku», приказал выбросить за борт несколько самолетов, когда собственные палубы стали похожи на искореженные груды металла. Сразу же после боя на «Zuikaku» в боевом строю оставалось только двадцать четыре истребителя Зеро, девять бомбардировщиков типа 99 Валь и шесть торпедоносцев типа 97 Кейт. В общей сложности это составляло едва ли четверть от первоначального числа бомбардировщиков на обоих авианосцах до боя.
Эти потери наглядно указывали на высокую цену тотальной войны авианосцев и в первый раз позволили нам предсказать исход будущих морских сражений, в которых надводные корабли, невзирая на их количество или боевую мощь, будут играть всего лишь вспомогательную роль. Будучи разделенными расстояниями в 200 или 300 миль, крейсеры и линкоры могли принесли пользу лишь тем, что своей зенитной артиллерией помогут защищать свои авианосцы от атакующих самолетов противника. За два дня боев в Коралловом море в общей сложности девяносто пять кораблей противоборствующих сторон, то есть двадцать пять американских и семьдесят японских, не обменялись ни единым выстрелом.
Эпизоды боев в Коралловом море также приучили нас к тщательному анализу использования истребителей в воздушных схватках над морем. Мы обнаружили, что в сражении между авианосцами на больших расстояниях одного качественного превосходства истребителей было недостаточно, чтобы устоять перед целеустремленной атакой вражеских бомбардировщиков и истребителей. Количество также является элементом успешной защиты, и даже в самых лучших условиях яростная атака противника приведет к большим потерям для обеих сторон.
Спустя две недели после сражения в Коралловом море я [Окумия] беседовал с капитаном 2-го ранга Сигёказу Симадзаки, который в роли командира группы «Zuikaku» участвовал во всем сражении. Симадзаки рассказывал мне: «Никогда за все свои боевые годы я не мог даже вообразить сражение, подобное этому! Атакуя авианосцы противника, мы врезались буквально в стену противовоздушного огня, от разрывов снарядов и трассирующих пуль, которыми нас обстреливали авианосцы и корабли поддержки, небо буквально потемнело. Казалось, невозможно выжить во время захода на бомбежку, прорываясь через эту немыслимую оборону. Наши Зеро и вражеские „уалдкэты“ вертелись, пикировали и взбирались ввысь посреди нашего строя. С небес падали в море горящие и исковерканные самолеты обеих сторон. Посреди этого фантастического града зенитных снарядов и крутящихся самолетов я спикировал почти до поверхности воды и послал торпеду в авианосец класса „Saratoga“. Чтобы спастись от вражеского обстрела, мне пришлось лететь прямо над волнами. В самом деле, разворачиваясь над авианосцем, я летел так низко, что чуть не коснулся носа корабля, потому что пролетал ниже полетной палубы. Я мог разглядеть матросов, уставившихся в мой проносившийся мимо самолет. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь еще пережить подобное».
Это откровенное признание ветерана, боевого командира-авиатора, который служил в морской авиации с начала китайско-японского инцидента в 1937 году. Симадзаки был великолепным, смелым командиром. В атаке на Пёрл-Харбор он командовал второй волной из 170 самолетов, а потом играл важную роль в боях, где участвовали авианосцы.
Изучив боевые доклады летчиков и донесения самолетов-разведчиков, контр-адмирал Хара подтверил потопление авианосца класса «Saratoga» («Lexington») ночью 8 мая. В своем официальном отчете о сражении (о втором авианосце) он пишет следующее: «Авианосец класса „Yorktown“ получил попадания более восьми бомб и более трех торпед и был оставлен, охваченный пламенем. При сильном крене на левый борт он, вероятно, затонул, хотя уничтожение корабля мы пока не можем подтвердить».
(Как уже рассказывалось ранее, в докладе адмирала ущерб, нанесенный «Yorktown», был весьма преувеличен, поскольку тот получил одно прямое попадание, а две бомбы упали рядом.)
Поэтому, исходя из тактических соображений, мы пришли к выводу о том, что в сражении в Коралловом
