девушке надо было очень постараться. Пока ещё никому это не удавалось. Кто-то мог бы назвать его циником, но я знала Джонни довольно хорошо и часто замечала проявление ранимости и доброты в его агрессивном характере.
В этот вечер Джонни был в настроении плейбоя и пошёл в «SW» исключительно для того, чтобы подцепить какую-нибудь девочку. Костя же пошёл за компанию, хотя тоже был не против с кем-нибудь познакомиться. У него была девушка, но он считал, что ещё слишком молод, чтобы ей не изменять.
Вечер пролетел незаметно, но выпитые котейли зарядили нас энергией, и идти домой после того, как клуб закрылся, нам хотелось меньше всего. В «SW» у нас было много знакомых, и один из них направлялся на afterparty к друзьям. Он пригласил нас с собой.
Дом его друзей располагался неподалёку от «SW», поэтому такси мы не брали. В квартире уже было несколько человек. Они пили вино и общались между собой, совершенно не заметив нашего прихода. Только хозяйка квартиры и её бойфренд подошли к нам (было бы уж совсем странно, если бы и они нас проигнорировали). Она предложила нам вино и коньяк на выбор. Я попросила воды и, получив своё, прошла в зал. На меня по-прежнему никто не обращал внимания. Попытавшись заговорить с парой человек, я не могла не заметить отсутствие искреннего интереса на их лицах. Фальшивый разговор меня смущал, поэтому я села на диван и просто наблюдала за людьми.
«Удивительно, – думала я, – как различается поведение людей в похожих ситуациях в разных странах… В России и прочих бывших советских республиках, особенно среднеазиатских, хозяйка давно представила бы гостей друг другу, чтобы все чувствовали себя комфортно, а гости были бы любезнее к новоприбывшим… Кто-то сказал мне однажды, что подобная холодность к незнакомцам объясняется очень просто: англичане не знают, какого ты социального положения (раз они тебя видят впервые, значит, невысокого), и оттого опасаются, что ты станешь набиваться в друзья и т. д. и т. п. Им придётся знакомить тебя с их друзьями, а так как ты из себя ничего не представляшь (не имеет абсолютно никакого значения, что ты интересная личность и многосторонне развит!), если у тебя нет денег, титула, положения, значит, ты ноль, значит, ты не можешь им ничего дать. В общем, обоюдно неприятная ситуация, которая только всех смутит. Ещё хуже, если ты иностранка: придётся иметь дело с несовершенным английским и непонятным акцентом, да и друзьями получается становиться только с теми, с кем схожи взгляды на жизнь, а для некоторых англичан такое по определению невозможно с человеком не из англо-саксонской культуры. Они признают только тех, кто с ними во всём идентичен. Так что для всех лучше не знакомиться с новыми людьми, общаться с теми, кого знаешь, и не морочить друг другу голову».
Костя и Джонни удалились с хозяйкой на кухню, где тусовалась вторая часть компании. Я осталась в зале, просидев на диване добрые полчаса в совершенном одиночестве. Я допила воду, поставила стакан на стол и уже поднималась, чтобы уйти, как вдруг ко мне подошёл молодой человек и спросил, как меня зовут. Он был очень мил, и его синие глаза светились теплотой. Меня растрогало, что он ко мне подошёл, единственный человек, проявивший участие, заметивший, что я никого не знаю и сижу одна. Он представился просто: «Сэм Вон Клозен». В его кругу было принято говорить имя и фамилию при знакомстве. Одно из правил.
Он расспрашивал меня о России, задавал много вопросов, вёл разговор непринуждённо и весело. Он всё время улыбался и исключительно располагал к себе, хотя, как я помню, меня очень поразил и насторожил его взгляд. Я не могла понять, чем именно. У него были восхитительно красивые глаза, но некая отстранённость проявилась в них несколько раз в течение нашего разговора, накрыв их выразительность мутными волнами безразличия, поглотив эмоции. Вроде минуту назад он открывался, рассказывал о чём-то с большим увлечением и излучал нежность, как вдруг неожиданно взгляд мутнел, и его душа, вот только что выглядывавшая в окошко его глаз, вдруг отбегала от них прочь. Потоп! Потоп! В такие моменты нельзя было разобрать, что у него на уме, открыто ли его сердце для искренней беседы, слышит ли он тебя вообще. Он как будто вот только что доверял тебе, но вдруг беспричинно одумывался. Тогда всякая откровенность пропадала, и он начинал обдумывать свои слова, а разговор терял текучесть. Его глаза были очень выразительны, и безразличие длилось в них всего мгновение. Это было робким свидетельством некой нестабильности в его характере, однако должного внимания этой его особенности я не уделила. Я была слишком очарована им, чтобы быть критичной. Он оказался первым настоящим Джентльменом, с которым мне довелось познакомиться, именно таким, как описывают в бесконечных английских романах. Он был иной – по своим манерам, безукоризненной вежливости и обходительности, пришедший как будто из семнадцатого века. Я была зачарована. Даже не знаю, как это объяснить. Мой первый настоящий мистер Дарси.[62]
– Пожалуйста, те, кого я знаю не очень хорошо, покиньте мою квартиру! – раздался голос хозяйки дома, такой пронзительный, что я невольно очнулась от гипнотического очарования Сэма и вспомнила, что мы с ним всё-таки не одни в квартире.
– Что такое, Аманда? – зашушукались перепуганные гости. – Что случилось?
– Кто-то пролил вино на ковёр в коридоре. Я не могу уследить за стольким количеством народа, поэтому прошу половину уйти.
Я поднялась, хотя весь вечер пила только воду и в коридор даже не выходила. Англия, что поделаешь, гостеприимства и проявления широкой натуры здесь не дождёшься. Так меня и ещё пять человек вычеркнули из guestlist[63] этой домашней вечеринки.
Позже я узнала, что на самом деле избавиться хотели только от меня, и причиной этому была банальная ревность. Одна из подруг Аманды давно была влюблена в Сэма, у неё даже была с ним интрижка, лишившая её девственности, с тех пор прошло довольно много лет, но она им всё ещё «болела». Увидев нас с ним беседующих долгое время и заметив, что мы беззастенчиво флиртуем, она расстроилась, пожаловавшись хозяйке квартиры Аманде на то, что он уделяет никому не известной мне подозрительно много внимания.
Аманда, потакая подруге, сама разлила белое вино в коридоре и без смущения устроила этот цирк с обвинениями, прогнав половину присутствующих, в основном девушек. Подруга обрадовалась, но трюк ожидаемого результата не принёс. Сэм ушёл вскоре после нас.
Наутро я получила sms от Сэма. Тон сообщения был очень сердечный. Он даже добавил два поцелуя «хх». Сэмми извинялся за вчерашний вечер, сказал, что ему неудобно, что так вышло с Амандой и что мне пришлось уйти, а также признался, что, к его стыду, он не может помочь мне с работой, как обещал вчера на вечеринке. По тону его сообщения я почувствовала, что он, вероятно, даже покраснел, когда писал это. Признаться, не напомни он, я даже и не вспомнила бы, что он обещал мне вчера. Пьяный разговор – можно наговорить с три короба. Я никогда не доверяла обещаниям, полученным от людей в нетрезвом состоянии. Однако было приятно, что, в отличие от многих других, кто забывал о своих обещаниях едва протрезвев, Сэм хотя бы прислал sms и извинился. Моё уважение и теплота к нему, родившиеся вчера, стали расти. Я хотела продолжить с ним общаться. Я послала ему сообщение, предложив как-нибудь встретиться. Он ответил, что будет рад. Мы назначили день свидания.
Мы встретились у метро «Sloane Square». Он сказал, что у него нет денег, чтобы пойти в бар «
Мы говорили обо всём на свете. У меня было чувство, будто я знаю его всю жизнь, настолько мне было легко и радостно в его компании. Меня поразило сходство наших взглядов, как это ни странно. Я имею в виду буквально взглядов глаз. У него были поразительно красивые глаза, и они смотрели на меня моим взглядом, с той же степенью интенсивности, экспрессивности и эмоциональности. Разница была лишь в цвете этого взгляда. Его был пронзительно синий.
Сэм был моего возраста, но мне казалось, будто я – взрослее. Не проходило ощущение, что он несколько невиннее и наивнее меня. Наверное, я повидала больше трудностей в жизни и пережила больше
