Секундное наваждение пропадает так же внезапно, как и возникло. Время вновь возвращается в свое привычное русло. Переход, словно бьющая сверху струя Ниагарского водопада…
1:01.
Левая рука прямо в воздухе перехватывает летящий хлыст. Ладонь, несмотря на террор-поле, обжигает нестерпимой болью — такое ощущение, что я ухватился за раскаленный докрасна металлический прут. Хочется бросить, но нельзя, иначе просто обожженной рукой я уже не отделаюсь… Если бы не забитые CL бронхи и гортань, из меня сейчас бы рвалось самое настоящее рычание пополам с шипением. Я уже видел, как плавится и дымится броня на левой руке моего «сарка»…
Но это было еще не все.
У меня был выбор — или отразить второй ангельский бич, или уничтожить лучемет Мусаила…
И я сделал выбор.
Квантовый меч легко, словно раскаленный нож в масло, прошел через остатки головогруди Апостола, глубоко врубился в его тело прямо между раззявленных жвал и лишь немного не дошел до ядра, снеся всего лишь пару защищающих его лап. На меня пролился целый водопад синей крови этой твари.
А в это время второй бич, пускай даже и изрядно ослабленный сверхусиленным в лобовой полусфере террор-полем, рубанул меня по правому боку.
Боли было даже меньше, чем в левой руке, — просто разок полоснуло, словно острой бритвой — и все! Но я сразу же ощутил, как по моему боку потекла кровь, — рана была не смертельной, но глубокой. Я почувствовал, что начинаю стремительно слабеть.
— Получи, сука! — ударом ноги отшвырнул Мусаила прочь, крепко сжав перед этим рукоять меча и отпустив второй хлыст.
Апостол, истекая кровью, плашмя валится брюхом на землю, сотрясая своим весом землю. Хотя он и сильно ранен, но я точно знаю, что стоит только дать этой твари время, и он полностью регенерирует. А значит, его нужно прикончить здесь и сейчас.
Тяжело поднимаюсь на ноги, держа в руке меч.
Левая рука, с начисто сожженной на ладони металлокерамической броней, пульсирует ослепляющей болью в такт ударам сердца. По правому боку из глубокой рубленой раны струится алая кровь «Дефендера». Во всем теле жуткая слабость — хочется просто лечь, закрыть глаза и отдохнуть… Эта схватка чертовски вымотала меня…
Но это нужно обязательно закончить.
Перед глазами полыхают цифры остаточно заряда внутренних батарей: 0:19… 0:18…
На то, чтобы вырезать ядро Мусаила неповрежденным, уже нет ни времени, ни сил. А резервных кабелей питания поблизости не имеется — мы с Апостолом здесь разрушили все начисто… А что не разрушили, так покорежили до непотребного состояния — ремонта тут на пару сот миллионов, пожалуй, будет…
А раз нет времени на хитроумные комбинации, то будем действовать просто, по старинке.
Тяжело приволакивая отчего-то ставшие совершенно неподъемными ноги, подхожу к поверженному Апостолу, который еще пытается шевелиться и даже, кажется, левитировать. Перехватываю меч обратным хватом, вычисляю примерное местоположение ядра и с размаха всаживаю оружие в спину Мусаила, пришпилив его к земле, будто жука.
Квантовый клинок с легкостью пробивает прочнейший панцирь Апостола, лишь один-единственный раз натолкнувшись на какую-то преграду. Из-под Мусаила вылетает облако искр, и, пару раз дернувшись, он затихает.
«Дефендер-01» безо всякого вмешательства с моей стороны начинает медленно опускаться на колени рядом с мертвым врагом. Тают последние секунды работы внутренних батарей, и «сарк» замирает в неподвижности, уже никак не реагируя на мои мысленные команды.
Оба небольших монитора гаснут, контактную капсулу изнутри теперь освещают лишь лампы дежурного освещения, имеющие автономные источники питания.
С некоторым отрешением и недоумением смотрю на свою левую ладонь. Она продолжает болеть и после рассоединения с Типом-01, а материал контактного комбинезона даже, кажется… обуглен?! Быстро перевожу взгляд на свой правый бок — район ребер рассекает тонкая линия, из которой в окружающую меня CL выплескивается темно-бурая жидкость.
Это что, моя кровь?! Вашу мать!
И связь, как назло, без энергии не работает, а аптечка в аварийном комплекте, который становится доступен только после выхода из контактной капсулы… И что, прикажете сидеть и ждать, пока меня не достанут из обездвиженного «сарка»? Ну уж нет! Эдак я могу до самого морковкиного заговенья ждать…
Нахожу на левой боковой стороне пилотского ложемента утопленную красную рукоять, поднимаю ее, поворачиваю на девяносто градусов и дергаю.
Бум!
Контактную капсулу дергает вверх, меня слегка вдавливает в кресло — я активировал систему катапультирования. Стремительное движение вверх сменяется резким толчком и плавным спуском вниз — похоже, что раскрылись тормозные парашюты. Еще один резкий рывок вверх — на короткий миг включились пороховые тормозные двигатели, и моя контактная капсула приземлилась.
В тот же миг CL начала стремительно убывать. Как только моя голова оказалась на воздухе, я почувствовал резкий приступ удушья, как и всегда после сброса CL. Легкие запылали, я схватился руками за горло, но в следующий миг уже сработали специальные нейродатчики в контактном комбинезоне.
Меня пронзили разряды невидимой энергии, тело свело судорогой, и его скрутило в приступе жестокой рвоты. Поганая CL выплеснулась из носа и рта тяжело, с болью. Левая рука заболела еще сильнее, вдобавок еще и начало жечь болью правый бок, по которому стекала тонкая струйка крови.
Кашляя и отплевываясь, я начал отстегивать привязные ремни. Дернул рычаг открытия основного люка… Еще и еще раз. Не выходит. Похоже, его заклинило от удара. Ладно… Шатаясь, выбрался из пилотского ложемента и, шлепая по лужам еще кое-где стоящей CL, подошел к неширокому аварийному выходному люку.
Выдернуть ручку, провернуть ее два раза по часовой стрелке, толкнуть дверь плечом. С шипением люк открылся наружу, и я совершенно без сил вывалился из контактной капсулы.
Примерно с полуметровой высоты рухнул на изломанный и потрескавшийся асфальт, залитый CL. Неловко выставил руки, чувствительно приложившись коленями. Зашипел от сильной боли в обожженной руке и в боку, выпрямился и поднялся на ноги. Проковылял несколько метров вдоль лежащей среди обломков стали, пластика и бетона контактной капсулы. Мельком бросил взгляд на замерших примерно в километре от меня в полной неподвижности Апостола и «Дефендера» и осторожно опустился на землю.
Нажал на утопленную в поверхности капсулы круглую металлическую кнопку, тут же рядом откинулась небольшая панель. В специальных нишах виднелась часть аварийного набора для выживания пилота: пистолет-пулемет «микроузи», замысловатый нож выживания и самое важное — полевая аптечка.
Морщась от боли, я достал небольшой пластиковый кейс, откинул крышку и начал копаться в его внутренностях.
Так… Блин, мне же еще почти и не объясняли, что тут от чего и для чего!.. Хм, кажется, это обезболивающее… Ага, точно, значит, берем. И перевязочный пакет…
Зубами сдернув защитный колпачок с тонкой иглы одноразового шприца, снаряженного обезболивающим, я скептически посмотрел на свою руку.
Всегда боялся уколов, и уж тем более никогда не ставил их сам… А, была не была!..
Размахнувшись, всадил шприц чуть повыше запястья и надавил на поршень. Руку как-то странно кольнуло, но почти сразу же она начала неметь, и боль начала постепенно уходить. Хорошо…
Зубами разгрыз бумажную обертку индпакета, ибо левая рука теперь бездействовала, — похоже, что я несколько переборщил с дозой, ниже плеча руку вообще не чувствовал.
Кое-как наложил пластырь прямо поверх контактного комбинезона и начал себя перебинтовывать как можно туже. Когда я наложил, пусть и кривовато, повязку, передо мной неожиданно возникла проблема — гибкий и эластичный бинт никак не удавалось перегрызть. Благо, что я нацепил на пояс свой нож!.. Нет, можно было бы, конечно же, обрезать и этой бандурой, названной ножом выживания, но я спешил…
