насилии властям», — пишут два автора. А кроме того, объясняют они, мощь «феминистского
лобби» настолько велика, что собранные «политически некорректные данные» просто
скрывают от общественности. Они пишут:
399
«Повторные исследования неизменно показывают, что мужчины становятся жертвами
домашнего насилия, по крайней мере, не реже, чем женщины. Однако широкая публика и
многие профессионалы данные об отсутствии половых различий в уровне физической
агрессии в семье воспринимают с удивлением и считают их ненадежными, тем самым
поддерживая стереотипное представление о том, что мужчины агрессивны, а женщины —
только жертвы»54.
Такие утверждения не находят никакого подтверждения в эмпирических исследованиях, и
прозвучавшие выводы лишены каких-либо научных оснований. Например, в исходном
исследовании «Синдром избитого мужа» социолог Сьюзен Стейнмец опросила пятьдесят семь
пар. О серьезных избиениях сообщили четыре жены и ни одного мужа. Стейнмец пришла к
ряду «выводов»: мужчины просто не сообщают о насилии; это, должно быть, серьезная
проблема; около 250 тыс. мужчин ежегодно подвергаются избиениям. Напомню, что все эти
«выводы* были сделаны на основании опроса 57 пар, в ходе которого ни один мужчина не
сообщил о насилии. Со временем шумиха вокруг этих дутых выводов в СМИ поутихла, но
цифра успела вырасти до двенадцати миллионов ежегодно избиваемых мужей!55
Одна из проблем состоит в формулировках задаваемых вопросов. Там, где обнаружилось, что
женщины и мужчины бьют друг друга одинаково часто, парам задавали вопрос, приходилось
ли им когда-нибудь на протяжении их совместной жизни драться друг с другом. Равное число
женщин и мужчин отвечали «да». Но соотношение резко менялось, как только их спрашивали
о том, кто начинал драку (кто нападал, кто защищался), насколько серьезными были удары
(она толкнула его до или после того, как он сломал ей челюсть?) и как часто происходило
насилие. Когда задавались эти три вопроса, то результаты соответствовали тому, что мы
всегда знали: насилие против женщин по количеству, частоте, степени тяжести было гораздо
большим, чем против мужчин, — Лорена Боббитт не в счет56.
Другая проблема заключалась в том, кого спрашивали. В исследованиях, обнаруживших сходные
показатели, опрашивали только одну сторону. Исследования, в которых по отдельности
опрашивались обе стороны, выявили значительные несоответствия в ответах женщин и мужчин.
Те же самые исследователи, которые получали одинаковые показатели, предупреждали, что к их
результатам следует подходить чрезвычайно осторожно,
400
поскольку мужчины часто не сообщают о серьезных избиениях. (Видимо, для них одинаково
немужественно бить женщину и быть ею побитым, ибо «настоящий мужчина» на женщину
руку никогда не поднимает57.)
Третья проблема состоит в указании конкретного периода времени при задавании вопроса. В
исследованиях с одинаковыми результатами спрашивали о случаях, произошедших в течение
последнего года, и таким образом один удар мог приравниваться к ужасу перед насилием,
который мог длиться десятилетиями. И поскольку хорошо известно, что насилие против
женщин резко возрастает после развода или расставания, то исследователи, получившие
одинаковые результаты, исключили случаи, происходящие после развода и расставания. В это
время происходит приблизительно 76% всех стычек, и за 93% из них ответственны
мужчины58.
Наконец, исследования, которые предлагают сравнение, целиком основываются на так
называемой Шкале тактики конфликта (ШТК). Эта шкала не делает различий между насилием
в нападении и в обороне и относит, например, к насилию побои, нанесенные женой мужу во
время избиения им детей. При этом не принимаются во внимание и физические различия
между женщинами и мужчинами, из-за которых женщины с травмами, полученными в
