любой момент присутствует существенный риск агрессии и войны.
157
Теперь представьте, что с завтрашнего утра все позиции власти во всех политических
институтах — место каждого президента и премьер-министра, каждого мэра и губернатора,
каждого государственного, федерального или местного должностного лица, каждого члена
каждой палаты представителей каждого парламента во всем мире — займут женщины. Вы
думаете, что мир стал бы безопаснее с точки зрения вероятности насилия и войны? Вы
думаете, что на следующую ночь спали бы спокойней?
Приверженцы биологического детерминизма и психологии половых ролей, вероятно, должны
были бы ответить положительно. Из-за фундаментальных биологических различий в уровнях
тестостерона, химическом составе мозга или эволюционных императивах, с биологической
точки зрения, видимо, следовало бы заключить, что, поскольку женщины менее склонны к
насилию и агрессивны, чем мужчины, мир стал бы более безопасен. (Занятно, кстати, что те
же самые люди, которые верят в биологические различия, менее всего стремятся поддержать
женщин в качестве кандидатов на политический пост.) Те, кто считает, что различная
социализация формирует женщин так, что они стараются избегать иерархий и конкуренции, и
другая гендерно обусловленная система ценностей ведет их к поиску мирных решений
проблем, также испустили бы коллективный вздох облегчения.
Но я слышу и другие голоса: «А как же насчет женщин, которые уже были главами
государств? Как насчет Голды Меир, Индиры Ганди и Маргарет Тэтчер? Они уж точно не с
рекламы про мирную этику заботы, не так ли?»
Воистину нет. Частично причина их ^не подобающего леди поведения» на политическом
посту кроется в том, что сам этот пост требует определенного типа поведения, вне
зависимости от тендера человека, который его занимает. Часто кажется, что независимо от
того, кто занимает такие позиции, он — или она — немного может сделать, чтобы
преобразовать их.
С этого наблюдения начинается социологический подход, а именно признание того, что сами
институты выражают определенную логику и динамику, воспроизводящую тендерные
отношения между женщинами, мужчинами и установленным порядком тендерной иерархии и
власти. Мужчины и женщины должны демонстрировать определенные черты характера,
чтобы занять политический пост, и его или ее неудача в этом отношении сделает такого
человека в глазах других неспособным и некомпетентным. (Эти критерии относятся и к
мужчи-
158
нам: примером этого служит гендерно маркированная критика Джимми Картера за то, что он
испугался бегущего кролика*, или из-за отказа вторгнуться в Иран во время кризиса с залож-
никами в 1979-1980 гг.)
Утверждение, что институты носят тендерный характер, — это
Было бы упрощением говорить, что индивиды, занимающие определенные позиции, лишены
тендера или что занимаемые ими позиции гендерно нейтральны. Гендерно сформированные
индивиды занимают места в генде-ризованных институтах. И поэтому весьма вероятно, что,
если все позиции заняты индивидами одного тендера, которые будут добиваться мирных
переговоров, вместо индивидов другого тендера, приученных рисовать на песке расположение
войск, окажутся затронутыми и мандаты этих институтов, вплоть до их изменения и
некоторого преобразования. Короче говоря, если бы женщины заняли все властные позиции,
мы бы спали ночью спокойней или, по крайней мере, находились бы в более мирном мире.
Можно привести в качестве иллюстрации другой пример. В главе 2 я писал о работе Барбары
Мак-Клинток, цитогенети-ка, лауреата Нобелевской премии. Она сделала замечательное
открытие в области поведения молекул совершенно иным способом, чем ее коллеги-мужчины.
