–Когда? Недавно? – спрашивает Кэгни, с самым невинным видом отхлебнув вина.
–В начале недели, – отвечает Санни и берет Эдриана за руку.
Кэгни отмечает про себя, что это похоже на прикосновение матери к обиженному ребенку.
–Значит, несколько дней назад? – уточняет Кэгни. – Не сегодня днем?
–Нет. – Эдриан демонстративно поворачивается к Кэгни лицом. – И я совсем не хочу это обсуждать.
–Ну, тогда извиняюсь. О чем мы говорили?
–О Дорис Дэй, – с облегчением подсказывает Эдриан.
–Начали мы говорить о Роке Хадсоне, а потом действительно как-то перескочили на Дорис. – Кристиан выглядит откровенно разочарованным.
–Лично мне очень нравится «Джейн Катастрофа», – заявляет Санни с мечтательной улыбкой.
–Мне тоже, – признается Кэгни.
–Ну знаете ли! – восклицает Санни, повернувшись к нему всем корпусом. – Нечего издеваться! Это по-настоящему хороший фильм! Классический!
–Нет, Санни, – вступается Кристиан, – он брал у меня этот фильм раз десять, не меньше. Правда, Кэгни?
–Около того, – соглашается Кэгни, улыбаясь своим ботинкам.
–Кристиан, а вы правда голубой? – спрашивает Эдриан со смешком.
–Я не люблю мюзиклы, но я правда голубой, – отвечает Кристиан со всей серьезностью. – А почему вы спрашиваете, молодой человек?
–Да ладно, парень, не напрягайся. Я просто пошутил.
–Ишь ты, острослов нашелся, – бормочет Кристиан в бокал и делает огромный глоток вина.
–Вам действительно нравится этот фильм? – спрашивает Санни у Кэгни.
Сейчас она похожа на маленькую девочку, которая дарит родителям на Рождество первый подарок, купленный на ее собственные карманные деньги, и отчаянно желает, чтобы подарок понравился.
–Действительно.
Кэгни смотрит ей прямо в глаза, густо подведенные черным карандашом.
–Докажите, – требует Санни. – Какая у вас самая любимая песня из этого фильма?
–Естественно, «Прикосновение женщины».
–Ха! – со смехом восклицает Санни. – Так я и знала! Женушка на кухне печет пирожки!
–Еще там вроде бы есть песенка «Щелчок хлыста», – говорит Кристиан с гаденькой ухмылкой на лице.
–Ну, а у вас какая самая любимая? – спрашивает Кэгни у Санни.
–«Тайная любовь», – отвечает Санни с грустной улыбкой.
–Что это вообще за фильм? – спрашивает Эдриан, отхлебывая понемногу из пивной бутылки. – Кто в нем снимался?
–Ну конечно, откуда тебе знать? – ворчит Кристиан, глядя в сторону с почти нескрываемым отвращением.
–Эй, приятель, не надо сходить с ума только из-за того, что я не видел какой-то там старый фильм для голубых.
Все смущенно замолкают.
–Простите, я не хотел никого обидеть, – бормочет Эдриан, глядя на Кристиана. Его раскаяние кажется совершенно искренним.
Кристиан любезно принимает извинения, давая понять, что, хотя слова Эдриана и были неприятны, дуться он не намерен.
Санни поднимает глаза на Кэгни. Он отвечает таким же прямым взглядом. Санни быстро отворачивается.
–Эдриан, – говорит она, – давай-ка выйдем ненадолго.
Кэгни готов поклясться, что заметил самодовольную ухмылку у него на лице.
Санни направляется к входной двери; когда ее открывают, дверь издает оглушительный вопль. Толпа танцующих, пьющих и поющих гостей одобрительно гудит. Кэгни смотрит вслед Санни и Эдриану.
–Ты в порядке? – спрашивает Кристиан, обеспокоенно глядя на друга.
–Меня только что поставили на место. – Кэгни не сводит взгляда с закрывшейся двери. – Они как кролики. Не могут дождаться, когда вырвутся на свободу.
–Кто знает, – задумчиво произносит Кристиан.
Сквозь витрину магазина видно, как Санни и Эдриан идут к станции метро.
–Приятного вечера, – говорит Кэгни.
Кристиан с улыбкой кивает головой. Подойдя к барной стойке, Кэгни берет с нее две полные бутылки красного вина. Удерживая бутылки в одной руке, а бокал в другой, пинком распахивает дверь в коридор и отправляется к себе в офис.
Я сижу на скамейке под деревом рядом с мясной лавкой. Ночь очень темная и облачная. Небо будто разверзлось, оттуда высыпали все звезды и усеяли небосклон крохотными поцелуями. На той части моих ног и бедер, которая не скрыта белыми теннисными шортами, появляется гусиная кожа. Эдриан сидит рядом, обняв меня за плечи, но я стараюсь держаться прямо, не поддаюсь его рукам.
–Странная какая-то вечеринка, – говорит Эдриан. – Пойдем куда-нибудь перекусим? Как насчет индийского ресторанчика?
–Я не хочу есть, – отвечаю я и поворачиваюсь к Эдриану с улыбкой.
–Да брось ты. Сан ни, черт побери! От одного долбаного ужина в индийском ресторане не растолстеешь! Ты что, до конца своей долбаной жизни собираешься ничего не есть?
Я вздыхаю.
–Прости, я не хотел ругаться. Я просто имел в виду, что ты можешь позволить себе немного расслабиться. Санни? – Он нежно проводит пальцем по моей ноге. – Ну, детка. Ну, милая. Прости меня, пожалуйста...
Эдриан пытается притянуть меня к себе, но я его отстраняю.
–Что? Что случилось? – По всей видимости, ему очень странно чувствовать себя отвергнутым.
Я никогда прежде не делала того, что собираюсь сделать сейчас. У меня никогда не было такой возможности. Я еще не успела начать, а уже чувствую себя отвратительно. Вдруг у меня не хватит храбрости?.. Надо постараться.
Я поворачиваюсь к Эдриану и говорю:
–Прости меня. Мне очень жаль, что так получилось.
–Жаль? – спрашивает Эдриан.
Он пока не понимает, что происходит, но я уже слышу в его голосе обиду.
–Дай мне сказать, пожалуйста. Не перебивай.
Эдриан убирает руку с моего плеча и садится прямо, приготовившись внимательно слушать. Я улыбаюсь ему самой теплой из всех моих улыбок и начинаю, честно глядя Эдриану в глаза:
–Прости меня. Мне кажется, все это время я воспринимала тебя не столько как человека, сколько как какое-то неживое существо, набор из частей тела – пара губ, пара рук, пенис...
Я слегка морщусь от собственного признания и от того, как звучит последнее слово.
–Я как будто тренировалась на тебе, понимаешь? Я не думала о том, с кем именно встречаюсь. Не думала
