– Это что, объяснение в любви?
– Бет всегда пишет в такой манере.
На миг я почувствовал неприязнь: Бет могла бы выразиться и более отчетливо. Хоть немножечко изменить свою манеру.
Цо снова прочитала письмо.
– Откуда оно у тебя?
– От начальника тюрьмы, – ответил я. – Оно все время было у меня в кармане, но я его не вскрывал.
Письмо словно притягивало Цо – она опять стала его читать.
– И это она пишет тебе после четырех лет разлуки? После прошедших четырех лет она готова говорить о вашем браке?
Я попытался найти новые извинения для Бет.
– Она не какая-нибудь легкомысленная женщина. Лечь с мужчиной в постель для нее совсем не просто.
– Глупости! – Цо бросила письмо на пол. – Эта женщина, с которой я вынуждена делиться, не любит тебя, капитан Чарли. – Ее пурпурные ногти впились в мою руку. А голос стал таким же страстным, как и глаза. – Я – женщина, и я знаю это. На ее месте я бы встречала тебя сегодня утром у ворот тюрьмы, даже если бы мне пришлось переспать с каждым в Гаване, чтобы достать деньги на проезд. – Слезы выступили у нее на глазах, но она их тотчас же смахнула. – Для меня это ровно ничего не значило бы, лишь бы сделать тебе приятное.
Я дал ей пощечину.
– Перестань болтать, как проститутка.
Ее взгляд стал гневным. Она вытерла щеку тыльной стороной ладони.
– Почему? Ты все равно считаешь меня такой.
Я попытался ей объяснить свое состояние, но не смог этого сделать. Все во мне словно перевернулось.
– Я когда-нибудь просила у тебя денег?
– Нет, – признался я.
Она прикурила новую сигарету от окурка старой и этим напомнила мне о Шведе. Я протянул ей бутылку, она отпила из нее и возвратила мне. Я тоже пригубил немного и поставил бутылку на пол у кровати.
Потом Цо сказала более спокойным тоном:
– Будь благоразумен, дорогой. Сколько ты можешь заработать рыбной ловлей? Даже если наймешь судно?
– Я бы мог заняться чем-нибудь другим.
– Чем?
– Торговать земельными участками.
– Только не смеши меня.
Меня рассердило ее замечание.
– И тем не менее я возвращаюсь в Пальмето-Сити. Прямо сейчас. И подыщу себе работу. Бет должна гордиться мной. Я перестрою старый дом на острове или куплю новый и воспитаю в нем пять или шесть рыжеволосых ребятишек.
Цо взяла меня за руку.
– Я тоже бы хотела иметь детей.
– Настоящих маленьких выродков.
– А ты любил бы их меньше? Если бы они были твои?
– Нет.
Она протянула мне руку.
– Иди ко мне...
Я выругался:
– Дьявол! Ты настоящий черноглазый дьявол!
– Зато нежный.
– Да, нежный, – пришлось мне признаться.
И вот она уже в моих объятиях. Она прижалась ко мне и запела:
– Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя!
Бет, ее письмо – ничего теперь не значили для меня. Абсолютно ничего.
Казалось, прошли часы, но вдруг глаза Цо расширились. Я думал, от страсти, но она в ужасе закричала:
