дверью «универсала».
— Что там? — Карла вытянула шею, пытаясь разглядеть.
— Секунду, — он хотел сказать ей, чтобы она заперла замки в машине, потом передумал. Ради всего святого, они находились на шоссе среди бела дня. Каждые двадцать или тридцать секунд кто-то проезжает мимо, иногда по две или три машины в ряд.
Он наклонился и поднял мобильники, по одному каждой рукой. Повернулся к Карле и не заметил, как дверь «универсала» распахнулась шире, точно хищная пасть.
— Карла, мне кажется на одном из них кровь, — Джонни поднял телефон Дага Клейтона.
— Мам, а кто в той грязной машине? — спросила Рейчел. — Дверь открывается.
— Возвращайся, — проговорила Карла. Ее рот внезапно пересох. Хотелось крикнуть, но на грудь, казалось, кто-то опустил камень. Незримый, но очень тяжелый. «В той машине кто-то есть!»
Вместо того, чтобы вернуться, Джонни пригнулся и заглянул в салон. Дверь с размаху захлопнулась. Раздался кошмарный глухой звук. Камень с груди Карлы внезапно исчез; она набрала полные легкие воздуха и принялась выкрикивать имя мужа.
— Что с папой? — захныкала Рейчел высоким, тонким голоском. — Что случилось с папой?
— Папа! — воскликнул Блэйк. Он оторвался от изучения нового трансформера и теперь крутил головой в поисках отца.
Карла не раздумывала. Тело ее мужа торчало снаружи, голова оставалась в салоне. Джонни, впрочем, был еще жив: его ноги и руки исступленно молотили воздух. Она даже не заметила, как открыла дверь и выскочила на дорогу. Мускулы, казалось, сокращались, сами по себе, оставив разуму пост наблюдателя.
— Мамочка, нет! — заорала Рейчел.
— Мамочка, НЕТ! — Блэйк понятия не имел, что происходило, но он знал, что происходило что-то нехорошее. Он начал плакать и дергать ремни, которые держали его в кресле.
Карла схватила мужа за запястье и с силой, которую ей дал выплеск адреналина, дернула на себя. Дверь слегка приоткрылась, и из салона небольшим водопадом полилась кровь. На какое-то ужасное мгновение она увидела голову Джонни, лежавшую на водительском сиденье. Но даже теперь она ощущала дрожь его рук; она поняла (в молниеносном озарении понимания, какие случаются даже во время панических приступов), что именно так выглядят жертвы повешения сразу после того, как их вздернули. Потому что ломается шея. В этот короткий, обжигающий миг она вдруг подумала, что он выглядит глупо и уродливо, в этом вся сущность ее мужа. Карла поняла, что Джонни мертв, тряслись ли его конечности или нет. Так выглядит подросток, неудачно прыгнувший в воду и разбившийся о камни. Так выглядит женщина, насаженная на рулевое колесо, после того, как разбила машину об опору моста. Когда тебя внезапно настигает уродливая смерть, ты выглядишь именно так.
Дверь яростно захлопнулась. Карла все еще держала Джонни за запястье, и когда ее внезапно потянуло вперед, пришло еще одно озарение.
Машина. Нужно держаться подальше от машины.
Карла отпустила руку мужа слишком поздно. Пучок ее волос коснулся поверхности «универсала» и тот тут же всосал его в себя. Прежде, чем она смогла освободиться, голова ударилась о корпус машины. Лоб пронзила пылающая боль, словно кто-то вгрызался в ее скальп.
«Беги! — попыталась прокричать Карла своей зачастую непослушной, но, без сомнения, умной дочери. — Бери Блэйка и убегайте!»
Но еще прежде, чем она начала озвучивать эту мысль, ее рот исчез.
Лишь Рейчел видела, как «универсал» поймал ее отца, точно венерина мухоловка зазевавшегося жучка, но то, как их мать затягивало внутрь автомобиля, словно он был не железный, а тряпочный, видели оба — и она, и ее брат. Один мокасин слетел с маминой ноги, блеснул розовый лак на ногтях, и она исчезла. Секундой позже «универсал» сморщился и стал похож на кулак. Сквозь окно, открытое их матерью, дети слышали, как машина чем-то хрустит.
— Что там? — кричал Блэйки. По его щекам текли слезы, на губе висела сопля. — Что там, Рейчи, что там, что там?
Кости, подумала Рейчел. Ей было всего шесть, она была незнакома с миром взрослых фильмов и телепередач, но девочка понимала: машина перемалывает кости.
Это не машина. Какой-то монстр.
— Где мама с папой? — спросил Блэйк, взглянув на нее своими большими глазами, которые казались еще больше из-за слез. — Где они, Рейчи?
Как будто ему опять два годика, подумала Рейчел, и впервые в своей жизни почувствовала к брату что-то, кроме раздражения (или даже ненависти — в те минуты, когда он особенно доставал ее). Девочка не считала это новое чувство любовью. Ей казалось, что оно даже больше. Мама не успела ничего сказать на прощанье, но если бы могла, Рейчел знала, какие слова бы услышала: позаботься о Блэйки.
Он возился в своем кресле — пытался освободиться. Блэйк знал, как расстегнуть ремни, но в панике забыл, как это делается.
Рейчел сняла ремень безопасности, выбралась из кресла и попыталась вытащить брата. Одна из его болтающихся ладоней шлепнула ее по лицу — в обычных обстоятельствах он заработал бы за это хорошую взбучку (а ее бы заперли в комнате, где она бы сидела, уставившись в стену и пытаясь справиться с накатывающими волнами гнева), но теперь она просто поймала его руку и прижала к сиденью.
— Перестань! Я выпущу тебя, но только если ты не будешь мне мешать!
Он прекратил дергаться, но продолжал рыдать.
— Где папа? Где мама? Я хочу к маме!
Я тоже, засранец, подумала Рейчел и расстегнула ремни.
— Сейчас мы выйдем и…
И что? Они выйдут, и что дальше? Пойдут в закусочную? Она закрыта, вот почему на подъездной дороге так много оранжевых штуковин. Вот почему на заправке не стояли колонки, а парковка заросла травой.
— …уйдем отсюда, — закончила она.
Рейчел вышла из «Форда» и подошла к брату. Она открыла дверь, но Блэйк лишь смотрел на нее полными слез глазами и не двигался.
— Я не могу, Рейчи, я упаду.
Не будь таким трусишкой, почти сказала она — и все же промолчала. Сейчас не время. Он и так расстроен. Она распахнула руки и сказала: «Давай, спускайся, я поймаю тебя».
Он с сомнением посмотрел на нее, затем соскользнул вниз. Рейчел поймала его, но он оказался тяжелее, чем она рассчитывала, так что они оба неуклюже завалились на бок. Ей досталось больше, потому что она оказалась снизу, но заплакал именно Блэйки, на этот раз не от страха, а от боли — он ударился головой и поцарапал руку.
— Прекрати, — сказала она и выкарабкалась из-под него. — Будь мужиком, Блэйки.
— Ммм?
Она молчала. Рейчел смотрела на телефоны, лежавшие рядом с ужасным «универсалом». Один из них, похоже, разбит, но другой.
Рейчел очень осторожно, на корточках, поползла вперед — не спуская глаз с машины, в которой ужасающе быстро сгинули ее родители. В тот момент, когда ее рука тянулась к целому телефону, мимо прошел Блэйки.
— Ма? Мама? Выходи! Я поранился. Тебе нужно выйти и поцеловать меня, по…
— Стоять на месте, Блэйк Люссье!
Карла могла бы гордиться: это был ее голос, тот самый, не подчиниться которому невозможно. И он сработал. Блэйк остановился в четырех футах от «универсала».
— Но мне нужна мама! Мне нужна мама, Рейчи!
Она схватила его за руку и притянула к себе: «Не сейчас. Лучше помоги мне». Рейчел знала, как обращаться с телефоном, но нужно было отвлечь брата.
— Дай сюда, Рейчи! Я знаю, как! Дай!
Она протянула ему телефон, и пока он изучал кнопки, поднялась на ноги, схватила его за тыльную
