Но оно стоило ему его лучшего друга, даже двух друзей.
Появились дворецкий и лакей с подносами. Обстановка оживилась. Эмилия прижалась губами к щечке дочери, потом улыбнулась Софи и Кину.
– Я вернулась раньше, – объяснила она, заметив удивление на их лицах.
Кин перехватил носившегося по комнате сынишку и, соблазняя конфетой, уговаривал посидеть.
– Дай ему сначала сандвич, Кин, – посоветовала Софи. Все ее внимание было нацелено на детей.
Эмилия сняла перчатки и тронула Виктора за рукав.
– Можно мне поговорить с тобой? – шепнула она, едва заметным движением головы указав на соседнюю комнату.
Как только они вошли туда, она тут же укрылась за дверью, чтобы их не могли увидеть из гостиной.
– Эмили, – запротестовал Виктор. Она прильнула к нему и обвила его шею руками.
– Когда я услышала новости, то была просто в ужасе. – Виктор боролся с желанием сбежать.
– Ты написала мне об этом в трогательном письме. Она приподнялась на цыпочки и взъерошила его волосы.
– Как ты? Я так тревожилась за тебя. Я… – Она прикрыла свои синие глаза, и, когда снова взглянула на Виктора, они были полны слез.
Только не это. Он нуждался в сочувствии – вокруг него столько плачущих женщин. Он вспомнил и Ленарда, который едва не разразился слезами, услышав, что не слишком ему понравился. Ну почему в последнее время, едва только люди оказываются рядом с ним, у них сразу глаза оказываются на мокром месте? Даже его честь добрых полчаса орошал слезами его новый шелковый сюртук.
– Я так часто думала о тебе. Кстати, Джордж вернется в город только через месяц.
Не собирается ли Эмилия предложить ему…
– Мне бы не хотелось, чтобы ты оставался в одиночестве. – Она теснее прижалась к нему, так что Виктор ощутил малейшие изгибы ее тела. Губы ее чуть изогнулись, сложившись в неуловимую улыбку Моны Лизы. – Я часто вспоминаю ту ночь в карете.
Неужели она предлагает ему снова стать… его любовницей?
– Теперь ты замужем за Джорджем, – пробормотал он.
Она досадливо хмыкнула.
– Мы давно женаты и успели наскучить друг другу. – Виктора это покоробило. Он положил руки ей на плечи.
– Эмилия, я всегда буду помнить о тебе, но эта любовь однажды едва не стоила мне жизни.
Она скользнула ладонью по его руке.
– Я только хочу, чтобы ты знал: зачем бы я тебе ни понадобилась, я приду.
Виктор был потрясен. Испуган. Он отстранил от себя Эмилию. Да он скорее переспал бы с Ленардом. Господи, что за мысль!
Виктор снова притянул Эмилию к себе, поцеловал и… ничего не почувствовал.
Эмилия улыбнулась. Он внутренне содрогнулся. Она погладила его по руке, потом отступила и надела перчатки.
– Пора возвращаться, пока наше отсутствие не заметили.
– Пойду на кухню, отдам распоряжения. – Эмилия, улыбнувшись, кивнула. Виктор в смятении смотрел на нее. Перед его мысленным взором возникли голубые глаза Ленарда. Одно из двух: или сон никак не выветрится из его головы, или он заразился сумасшествием от Мэри-Фрэнсис.
Господи, он зарекся жениться, но отнюдь не отказывался иметь дело с женщинами.
Тогда почему когда он поцеловал Эмилию, то ничего не почувствовал, а когда думал о Ленарде…
Черт побери, ему явно необходимо выпить.
Глава 3
Камердинер Виктора стоял, перекинув через руку галстук, и улыбался.
– Что тебя так обрадовало, Милларс? – с досадой спросил Виктор.
Его раздражало, что предложение отобедать у него, сделанное Софи и Кину, распространилось и на Эмилию. К тому же он уже почти жалел, что пригласил Ленарда.
– Ничего, милорд. – Камердинер стер с лица улыбку. – Просто я рад снова видеть вас среди друзей.
Друзья, родственники, маленькая дочка, которая явно боялась его, – сегодня все они скорее огорчали Виктора. Реджина так и не подпустила его поближе, пока лакомилась бисквитом.
Для своих пяти лет она была прекрасно воспитана. Но всякий раз, когда Виктор приближался, она прижималась к Софи, Кину или к матери и опускала головку; подбородок у нее дрожал.
Ему хотелось крикнуть: «Я твой отец, милая девочка! Мне дорог каждый волосок на твоей прелестной головке. Почему, скажи, во имя всего святого, ты боишься меня?»
Виктора угнетало то, что любой может говорить с ней, любой, но не он. И вдвойне тяготило, что ему нельзя признать ее своей законной дочерью.
