– Вас задевает мой титул? – Ленард кивнул.
– Происхождение не всегда легкая ноша. Моя фамилия Бартлетт. Можете называть меня так, если это вам нравится больше, чем Уэдмонт или Виктор.
– Едва ли это что-то изменит. – Виктор подался вперед.
– Ну и кто же я, по-вашему?
– Вы нетерпимый, властный, докучливый…
Казалось, Ленард напряженно роется в памяти в поисках резких слов.
– Скажите еще, что я грубиян, и что я слишком часто высказываю свое мнение.
Ленард украдкой взглянул на него.
– Вы выражаетесь как торговка рыбой, – добавил Виктор.
Если уж на то пошло, заливающийся краской и хватающий ртом воздух Ленард сам весьма напоминал рыбу, вытащенную из родной стихии.
Виктор наклонился к нему и приподнял его голову за подбородок. Боже, какая у мальчишки нежная кожа! Время, казалось, остановилось, пока Виктор боролся с противоестественным чувством. Ленард смотрел на негр. Страх и желание отразились на его юном лице. Господи! Нет, этого не должно случиться.
Четыре года без женской ласки не заставят его охотиться за молодыми мужчинами. Лорд Байрон познал счастье и с тем и с другим полом, но Виктор всегда предпочитал женщин. Возможно, у него нет такого дара соблазнять, как у Кина, но ему нужна женщина, которая бы не отвергала его. Которая не считала бы отношения с ним невыносимой пыткой.
Виктор отступил назад. Не надо было ему прикасаться к Ленни. Все будет хорошо, если они не будут касаться друг друга.
– Пора присоединиться к гостям.
У Ленарда был несчастный вид.
– Это будет разумно.
Виктор прикрыл глаза и уперся ладонями в стол.
– И запомните, я не предлагаю вам ничего, кроме дружбы. Понятно?
Наморщив лоб, Ленард, недоумевая, смотрел на него. Осознавал ли он взаимное влечение, возникшее в этот момент? Возможно ли, чтобы юноша не понимал, кто он, или не знал этому названия?
Виктора терзали противоречивые чувства. Он никогда не решился бы участвовать в акте, который считал противоестественным и аморальным. Но его беспокоило, что Ленард мог непреднамеренно обнаружить свои постыдные наклонности, которые следовало бы скрывать.
Не успел Виктор обрести хоть какое-то подобие душевного покоя, как его пронзила мысль, что его грешный, развращенный, любивший наслаждения отец, вероятно, передал ему свои пороки.
– Меня не волнует, кто вы, Ленни.
Ленард отступил и пятился назад, пока не уперся в стену.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду.
– Вы во многих отношениях нуждаетесь в защите. Господи, ведь найдутся люди, которые убьют его, если поймут, кто он. Но кто же он на самом деле? Похоже, он не совсем мужчина, но и не женщина. Тело юноши не похоже на женское. Он слишком высокий, никакого изгиба бедер у талии, голос ниже, чем у женщин, но лицо и руки женственные. Словно природа сотворила нечто среднее между мужчиной и женщиной.
– Вы жестокий и высокомерный, – прошептал Ленни.
– Я? – Виктор выпрямился и по своей привычке скрестил на груди руки. – Если вы хотите избавиться от моей опеки, тогда вам придется вернуться в Америку.
– Вы…
– Негодяй? – подсказал Виктор, поскольку Ленард, кажется, не мог подобрать подходящих слов. – Сукин сын?
Глаза Ленарда расширились от изумления.
– Не переусердствуйте в резких выражениях, юноша, или мне придется выставить вас вон.
Ленард проглотил ком в горле, и у Виктора снова возникло неодолимое желание утешить его.
– Я не… вы… – Ленард не знал, что сказать. – Вот незадача! – вырвалось у него.
Незадача? Это тихое, мягкое слово напомнило Виктору, как молод еще его гость.
– По крайней мере позвольте мне написать вашему отцу и уверить его, что с вами все в порядке.
– Нет!
– Вы понятия не имеете о волнении, которое испытывают родители.
Ленард заморгал и удивленно взглянул на него:
– У вас есть дети?
– Дочь.
