как быстро все забывается… и это его расстраивало… он видел большевизм на Востоке… нацизм на Западе… падение старого империализма и приход более действенной версии… его волновали перемены, произошедшие в последние двадцать лет… то, что большинство народа не знало, за что сражалось… может быть, они думали, что были щедрым подарком… от королевы… или большого бизнеса… сколько из них знали имя, к примеру, Бевина…[39] но Рон не огорчался… капитализм победил… и был занят тем, что сжимал хватку… он ничего там не мог сделать… но он наслаждался тем, что замедлял ход этого… так же, как и когда служил во флоте… и он наслаждался отставкой… не мог понять людей, которые не знали, что им делать с собой… он мог рассказать хорошую историю о фабрике… тем, кому это было интересно… характеры, такие, как Айриш Дэйв… про тот случай, когда он выкинул одного из боссов… как вся фабрика вышла поддержать его… Дэйва должны были вышвырнуть с работы… и увольнение сопровождалось оскорблениями… но это был убыток для продукции… деньги считались… профсоюз был силен, а менеджмент отступил… может быть, они даже знали, что Дэйв был прав… ответил на личное оскорбление… никто не может прощать такого… не тогда… может быть, сейчас это было бы по-другому… больше не было такой охраны труда… и лучшим другом Рона после флота был Валли… Фред переехал в Новую Зеландию… жил рядом с вулканом на Северном острове… и они писали друг другу годами… пока Фред не умер… и Рон ходил с Валли выпивать… большой человек, сказал он, сделал Дэйва Айриша маленьким… и даже Рон принимал то, что Валли любил подраться… было много кулачных боев… то, как Рон об этом рассказывал, не могло не вызвать улыбку… и это было время в розовом цвете… он знал это так же хорошо, как и я… мог пробежать по списку имен… теперь он потерян… город переполнен людьми, убегающими из Лондона… эмигранты из Западной деревни… Ирландии… Уэльса… Севера… отовсюду, на самом деле… поляки, которые остались после войны… годами позже пакистанцы… бангладешцы… все, кто угодно… и акценты слились в одно… больше не было местного выговора… фабрики и склады разрослись… это был все еще рокочущий город… все еще город будущего… и когда Рон говорил об Англии, он всегда говорил о людях… а когда говорил про флот, говорил о местах… случаях… и несмотря на все, что он сделал со своей жизнью, ему было тоскливо, когда он ушел… они устроили в честь него вечеринку, и сотни людей уволились… он никогда такого не ожидал… думал, что они просто выпьют в баре… он был удивлен таким всплеском… юные девушки пришли, чтобы обнять его… Энн смотрела на это… он злился, что она ревнует… и он над этим смеялся… даже когда они постарели, она все еще ревновала… но ему это нравилось… это показывало, что она волнуется… у медали две стороны… она была самой красивой женщиной в мире… и хорошей матерью… но с характером… она могла поругаться с самым лучшим из них… еще любила выпить… они все время ссорились… Энн ждала, пока он уйдет на пенсию… она была моложе… все еще работала… хорошая работа в Совете… она сказала, что теперь она может делать всю домашнюю работу… и люди приходили и жали ему руку, когда он уходил на пенсию… и эта женщина, Сандра, знаменитая своей выпечкой… она испекла большой торт… всегда называла его Красным Роном… и Валли стоял на стуле и все говорил и говорил… и потом все позвали Рона, чтобы он сказал пару слов… он слегка был пьян и по счастливой случайности они хохотали над смешными местами… а в конце ему пришлось сдерживать слезы… с тех пор, как он был рыбаком, он был частью общности… в этом была соль истории… почему он рассказал ее мне… это было переосмыслением… хорошая ночь… многие из молодых тоже пришли… и остались… он понимал, что им становится скучно… мальчики и девочки в подростковом возрасте и в возрасте двадцати, про которых даже не подумаешь, что они забьют на вечер пятницы из-за старика… там были панки… скинхеды… пакистанцы, и все пили вместе… и они пришли и получили устаревшую вечеринку… старомодную сходку… но они казались счастливыми… он помнил, как пробежал взглядом по комнате, глядя на тех, которые уволились… он действительно будет скучать по этому месту… не столько по работе, сколько по людям… и позже там снова было спокойно… а потом ему подарили коробку… большую картонную коробку, перевязанную ленточкой… и ему пришлось взять нож, чтобы вскрыть ее… и еще одну… в конце концов он добрался до подарка, тоже с лентой… он развернул его и нашел золотые часы… у него в глазах стояли слезы… ему нужно было это принять… люди шутили о том, что дарят золотые часы… но он действительно их любил… эти часы значили многое… он всегда носил их с собой… и Энн прожила четырнадцать лет после того, как он вышел на пенсию… их жизнь вместе была полной… они каждый год ездили на каникулы… занимались летом садом… пару раз в неделю ходили в паб с друзьями… виделись с детьми и играли с внуками… до тех пор, пока Энн не умерла… и у него была первая настоящая депрессия… он мечтал о том, чтобы утонуть в океане… потеряться в море… но он был сильным и прошел через это… Валли все еще был рядом… и семья помогала ему… и соседи тоже… у него была поддержка… теперь самым важным для него были его внуки… он достиг того момента, когда все, что ему было нужно, было в пределах нескольких шагов… трое его детей… их детей… сад… спутниковая система, за которую заплатил его мальчик Микки… и это действительно было как большой цикл… так он это объяснял… бегаешь вокруг, когда ты ребенок, но никогда не убегаешь далеко… потом срываешься посмотреть мир… это был единственный раз, когда он рассказал о своих папе и маме… как его родители все время враждовали… деньги – это корень всего зла… его папа ушел, и в этом обвиняли Рона… просто за то, что он родился… но он хотел посмотреть мир… это не было просто побегом… у него было мимолетное впечатление… это все, что ты можешь получить в двадцать лет… а потом ему захотелось обустроиться… и он это сделал… создал семью… он делал то, что, по его мнению, было правильным… он верил, что он делает все самое лучшее для этого… и в конце концов его рабочие дни были закончены, и он снова ходил по горстке улиц… он знал этих людей… если бы его вышвырнули, он не умер бы один… это был дом… которому он принадлежал… и ему все еще был интересен мир… но теперь он мог все это видеть по телевизору… поехать на Северный полюс и плавать во льдах вместе с полярными медведями… сидеть в джунглях вместе с гориллами… он знал, ему не следует смотреть на Небо… видеть, что им владеет Мурдох…[40] но его не волновало… Микки был молодцом… подписал его на хорошие каналы… но в основном он смотрел естественную историю… некоторые политические документальные фильмы… и вместе с внуками он смотрел канал с мультфильмами… ему было восемьдесят четыре… и поскольку он был стар, у него были привилегии… право больше не переживать… он сделал свою часть работы… теперь было время для награды… это было то, для чего он много работал… пенсия… медицинское обслуживание… все нормальные вещи… и всегда приходил кто-то из детей… каждый божий день… делал уборку, хотя он мог сам убирать свой дом… и по воскресеньям он обедал вместе со всей семьей… теперь и тогда выпивал пинту пива со своими мальчиками… иногда ему это не нравилось… он не мог пить больше, чем раз или два, в эти дни… на самом деле, ему это не нравилось, если честно… и он еще мог выйти пообедать на неделе… если ему хотелось… но он предпочитал делать свои собственные дела… он знал, он был удачлив… скучал по Энн, но пытался много об этом не думать… в основном он ходил в книжные магазины… изучал форму… видел Валли… в кафе они начинали играть в домино с этим парнем Денисом… тот обычно выигрывал… они пили много чая… но Рон играл все лучше и в один прекрасный день он бы его победил… на стороне Дениса был возраст… юный возраст семидесяти одного года… а у Рона всегда было свое мнение… он мог подстроиться под человека, с которым говорил… его ум был очень острым… он хотел жить и видеть, как растут его внуки… быть рядом, когда родится его первый правнук… и даже там он не остановится… может, он доживет до действительно древних лет… и он засмеялся и стал рассказывать историю о том человеке, которого он видел в Перу… местные сказали, что ему сто тридцать пять лет… он не знал, было ли это правдой… никак нельзя было узнать… но почему бы и нет… до тех пор, пока у тебя есть время… есть еще голова на плечах… и он скорчил физиономию и потряс руками в воздухе… сказал мне, чтобы я не сидела с такой кислой миной.
Мистер Джеффрис сидел в своей машине и тихонько барабанил элегантными пальцами по рулю. Его ногти были подстрижены, и отточены, и чисто подпилены. Руки сухо сжимались от переживаний. Каждый раз, когда он отрывал руку от руля и сжимал в кулак, его ногти впивались в ладонь.
Он ждал на краю стоянки, осмотрительно спрятавшись, но мог видеть главный вход справа и отделение скорой помощи слева. Когда скорая подъехала ближе, он не смог удержаться от того, чтобы не посмотреть на ее ход. Она затормозила перед колдобиной, затем повысила скорость, свернула и снова появилась в поле зрения. Остановилась. Какой груз она сбросит? Какое новое напряжение коснется ресурсов больницы? На самом деле это его не волновало, и он быстро переключил взгляд на главный вход.
Мистер Джеффрис был напуган. Скомпрометирован. Под угрозой. Эта блядская медсестра видела часы старого дурака. Но это была его собственная вина. Его глупость подвергла опасности все. Он стал слишком
