Она вырвалась из его рук, всем видом показывая, что должна заняться распаковыванием своей одежды.
И вот теперь, вспоминая это обещание, она сознавала, что уже нарушила его. И заранее нервничала, представляя себе предстоящий разговор. Впрочем, сегодня ее родители собирались впервые навестить их, и затевать выяснение отношений по поводу квартиры было просто некогда.
Подумав об этом, она вспомнила, что еще надо зайти на угол Парк-стрит забрать шоколадное печенье, заказанное в венской кондитерской. Удивительно, но Рой предложил, что сам приготовит главное блюдо, если она займется первым и пудингом.
– Дорогие, как приятно, что вы наконец устроились. И еще более приятно видеть вас такими счастливыми! – Оливия Мелвилл откинулась на стуле, с удовлетворением огляделась и вздохнула.– Совершенно очевидно, что семейная жизнь... Что вы оба просто созданы для семейной жизни! Ты согласен, Джеймс? обратилась она к мужу.
– Да, трижды. Но хватит об этом, любовь моя: ты вгоняешь свою дочь в краску.
– Нет, вовсе нет! – слишком поспешно сказала Бланш, начиная собирать тарелки, и замолчала, натолкнувшись на взгляд Роя. Его глаза насмешливо блестели. На долю секунды они как будто остались наедине, пока она не вспомнила о родителях.
– А знаете, почему я вышла за него? Потому, что он так прекрасно готовит.– Встретив изумленные взгляды родителей, Бланш несколько принужденно засмеялась.– Он специалист по всем видам экзотической пищи, я просто бледнею на его фоне, как вы, должно быть, уже заметили.
Спеша по направлению к кухне, Бланш услышала, что ее мать сделала какое-то замечание по поводу жаркого из ягненка и затем добавила:
– А после обеда у нас для вас есть сюрприз.– Бланш замерла у двери и увидела, как ее мать дотронулась до своей сумочки.– Вот здесь.
– Сюрприз?– Рой последовал за ней на кухню, неся тарелки из-под овощей.– Звучит угрожающе.
Где-то в глубине души у Бланш тоже было какое-то предчувствие, но она не придала ему значения и спокойно сказала Рою:
– Пожалуйста, вытащи из холодильника печенье и вазу со взбитыми сливками. Она на верхней полке.
– Как твой проектор, Рой?
Когда они расселись в гостиной, Оливия уверенно потянулась к своей сумочке.
– Проектор? – Рой протянул теще наполненный бокал.– Замечательно. Почему вы спрашиваете?
– Потому...– она вытащила плоский пакет и торжественно им потрясла,– потому, что совершенно случайно у меня с собой съемки лучшей свадьбы года!
О нет! – На мгновение Бланш испугалась, что произнесла это вслух, но облегченно вздохнула, когда не последовало никакой неожиданной реакции. Она бросила быстрый взгляд на Роя, призывая его оставаться бесстрастным, а самой ей ничего не оставалось, как воскликнуть с фальшивым энтузиазмом:
– О, как замечательно! – впрочем, прозвучало это, кажется, вполне искренне.
– Вот, на, Рой. Ты сумеешь сделать это профессионально. И, сказать честно, мы просто умираем от нетерпения увидеть эту пленку. Вы можете сесть вместе на диван, и не стесняйтесь нас, если захотите держаться за руки.
Но они не стали держаться за руки, и Бланш неожиданно для себя почувствовала досаду. И потому ее внимание чаще было обращено на смуглую руку, покоящуюся на подлокотнике дивана, иногда поднимающуюся, чтобы взять бокал; на колечки вьющихся темных волос под массивным золотым браслетом часов, чем на то, что происходило на маленьком экране.
И вдруг она увидела себя. Свежая и романтичная, необыкновенно очаровательная, она стояла в дверях родительского дома и, смеясь, пыталась удержать руками развевающуюся фату, подхваченную легким ветерком. Она была не права, решила Бланш с легким вздохом, на самом деле кремовый цвет ей шел и создавал великолепный контраст с весенними цветами в ее букете и волосах...
А вот крохотная церковь, тот момент на крыльце, когда Бланш, просто великолепная в своем подвенечном наряде, наклоняется, чтобы в последний раз поправить шлейф платья перед тем, как войти внутрь.
Глядя на это сейчас, она старалась воскресить в памяти чувства, которые испытывала именно в тот момент, но вспомнила лишь, как учащенно забилось ее сердце, когда она увидела затылок Роя. Вот он повернулся, когда она приблизилась; их лица крупным планом – счастливые и одухотворенные, как и полагается приличным парам на такой фешенебельной свадьбе.
Глаза Бланш внезапно затуманились, она уже с трудом могла различать навес в саду, толпу гостей, речи, цветы, знакомые предметы и вещи, когда пленка неожиданно закончилась. Рой встал и включил свет. Оливия постаралась притвориться, что не промокала только что полные слез глаза, и даже Джеймс выглядел взволнованным.
Рой вернулся, сел на подлокотник дивана, обнял Бланш за плечи и прижал к себе.
– Это было замечательно, не так ли, дорогая? Во время бракосочетания так волнуешься, что просто нет возможности заметить все детали, и только киноаппарат может здесь помочь. Я и не подозревал, что мой дядя носит такую старомодную шляпу.
– О, а ты видела тетю Мейбл, Бланш? – вмешался Джеймс.– И когда она успела так накачаться шампанским? А ведь всегда клянется, что не прикасается к алкоголю! Ей рискованно предлагать даже глоток хереса.
– В любом случае, это был удивительный день. И ведь это именно вы тогда проделали просто нечеловеческую работу в такой короткий срок, чтобы сделать этот день для нас действительно незабываемым. Мы с Бланш искренне благодарны вам.
– Да, мама. И папа.– Бланш подошла к родителям и поцеловала их.– Рой прав: мы ведь так поздно вас предупредили!
– Да, это была страшная спешка.– Ее отец говорил довольно сухо.– Но не могли же мы устроить все кое-как!
– Джеймс,– решительно прервала его жена,– может быть, нам пора уходить, дорогой? Не забывай, что завтра нам рано вставать, если ты, конечно, собираешься разобраться с церковной распродажей. Я бы хотела, Рой, чтобы ты сделал копию пленки, тогда я отдам вам оригинал. Чтобы было что показать вашим детям и внукам.
– Оливия! – Бланш почудились в голосе отца какие-то странные нотки: как будто он хотел предостеречь от чего-то свою жену. Она думала об этом все время, пока помогала матери надеть жакет и стояла на пороге, провожая родителей.
– В следующий раз,– услышала она предложение Роя,– вы должны остаться на ночь. Это слишком далекая поездка для такого позднего времени.
И снова голос матери:
– Большое спасибо за подарки. Мне очень нравятся духи, а папе придется по вкусу бренди.
Когда Рой поднялся наверх, Бланш укладывала в моечную машину последнюю тарелку. Она нахмурилась, как только он открыл дверь кухни. Рой же казался очень довольным и беззаботным.
– Ну, кажется, все завершилось нормально.– Он взял веточку сельдерея и начал задумчиво жевать.
– О да,– рассеянно сказала Бланш,– благодаря тебе и ягненку. Кстати, тебе ничего не показалось странным в поведении мамы перед уходом? И отца тоже... Что-то по поводу поспешности свадьбы, но я никак не могу разобраться...
– Ну, если ты сама заговорила об этом...– он как будто колебался, стоит ли продолжать.– Думаю, они все время пытаются понять, беременна ты или нет.
– Что?! С какой стати?
– Поспешная свадьба, моя милая! Ты же знаешь, что всегда думают люди в таких случаях.
– Нет! – Она почувствовала, как кровь ударила ей в голову.– Не может быть!
– Это всего лишь предположение, пришедшее мне на ум. Но неужели ты хочешь сказать, что твоя мать никогда не спрашивала себя, нет ли причины для такой спешки?
