на поднос.
– Прекрасный дом, Рой.
Она старалась вести себя как ни в чем не бывало, будто, случайно проходя мимо, заглянула навестить его. Но сама чувствовала, что в этой ситуации и в этом месте такое поведение не может не казаться фальшивым. Чтобы как-то занять себя, Бланш огляделась вокруг. Ее взгляд остановился на деревянном столе, на дорогих дубовых шкафах, которые, должно быть, стоят здесь сотню лет.
– Эта кухня была бы уместнее где-нибудь на ферме, а не в центре Лондона.
– Ну, Лондон именно таким и был в шестнадцатом веке, пока его не покрыли многими акрами бетона. Я купил все это как никому не нужную рухлядь и потратил немало времени и еще больше денег, чтобы отреставрировать. Я бы вообще предпочел жить в деревне, но это ужасно непрактично. Пришлось пойти на компромисс. Зато здесь есть сад, который занимает два акра и требует постоянного внимания. А первый этаж я сдаю паре студентов. И если захочу, две квартиры могут снова превратиться в одну.
Бланш смотрела, как он насыпает кофе в кофейник, наполняет его водой и ставит на плиту. Казалось, все его внимание было сосредоточено на регулировке огня.
– А теперь расскажи мне о себе, Бланш. Я не видел тебя почти... сколько же это может быть? Почти целый год?
– Думаю, около того.– Бланш вспомнила, как была смущена их последней встречей, сожалея, что она вообще состоялась.– Я все еще работаю четыре дня в неделю в больнице, а один день занимаюсь частной практикой. Иначе трудно выплатить кредит.
– Иногда я думал, там ли ты еще. Это ведь совсем недалеко отсюда – минут десять ходьбы по прямой, да?
– Наверное. Но, честно говоря, я как-то не задумывалась об этом...
В этот момент раздался звонок в дверь. И несмотря на то что Бланш ждала его, каждый ее нерв затрепетал от этого звука, а беспокойство начало постепенно переходить в отчаянный страх. Бланш казалось, что она одновременно и замерзла, и вспотела; комната начала медленно вращаться.
– Держи себя в руках.– Проходя мимо, Рой слегка коснулся ее плеча.– С тобой все в порядке?
Она кивнула, решив не обращать внимания на ощущение тошноты.
– Да, все прекрасно. Просто... Я слишком долго не ела. Видишь ли, мы... Томас и я, мы всегда заходили куда-нибудь поесть после таких вечеринок. На работе было столько дел, я не обратила внимания, что пропустила ланч.
– Ну-ну, что-то это не слишком похоже на пропущенный ланч. Но погоди, я должен их впустить.– Он повернулся, чтобы идти.– Если тебе потребуется ванна, она вон там.
Когда Томас и Паула вошли вслед за Роем в гостиную, Бланш стояла у окна, заложив руки за спину и слегка покачиваясь на носках. Лицо ее выражало полнейшее спокойствие.
Невозможно было не сравнить двух вошедших мужчин. Прежде она всегда старалась избегать этого из-за неизбежной обиды за Томаса. Можно было подумать, что Рой создан, чтобы постоянно напоминать кузену о его недостатках. Томас был не намного ниже, но трудно было поверить, что несколько дюймов создают такое различие. И хотя он был стройнее, это почему-то не производило должного впечатления...
– Бланш...
Да, Томас совсем другой, подумала она с раздражением. Рой никогда не заговорил бы таким извиняющимся тоном, как бы не прав он не был... А Том, казалось, не мог смотреть ей прямо в глаза.
– Ну, я, пожалуй, пойду...
Эти слова Роя вызвали у Томаса еще больший страх.
– Но ведь ты обещал!..
– ...принесу кофе. Бланш следовало бы выпить чашечку. Предлагаю вам всем присоединиться к ней.
– Я не буду.– Паула вытащила из сумочки портсигар, взяла в рот сигарету, прикоснулась ее концом к язычку пламени зажигалки и нетерпеливо глубоко затянулась.– Но если у вас есть что-нибудь покрепче...
– Угощайтесь.– Рой указал на полукруглый столик у стены, на котором стояло изрядное количество бутылок и стаканов.– Думаю, вы найдете там все, что нужно. А если почувствуете, что нужен лед, дайте мне знать.
– Томас!
Теперь они были почти одни: Рой ушел на кухню, а Паула позвякивала стаканами и бутылками у стола. Они стояли так близко друг к другу, что он уже не мог избегать ее взгляда, не мог делать вид, что не слышит ее умоляющего шепота. И Томас посмотрел на нее. Его голубые глаза блестели и были полны до краев каким-то глубоким, едва сдерживаемым чувством. И несмотря на всю тревогу и раздражение, это чувство тронуло душу Бланш... Впрочем, она не смогла не заметить, с каким облегчением Томас повернулся навстречу Рою, который в этот момент вошел с подносом в руках и поставил его на маленький стол между двумя диванами.
– Бланш,– Рой протянул ей чашку, предложил сахар и сливки,– есть немного сухого печенья, и было бы совсем неплохо, если бы мы все сели.
Он уселся на диван, вытянув и скрестив длинные ноги. Томас опустился рядом. Бланш уже сидела на противоположном крае дивана. А Паула в своей жесткой, самонадеянной манере заявила, что предпочитает стоять, поскольку в любом случае они не собираются задерживаться здесь дольше, чем на несколько минут.
– У нас,– заключила она, многозначительно взглянув на Томаса,– еще много важных дел.
Ее надменность вызвала у Бланш волну слепой ярости. Она с грохотом опустила свою чашку на столик и подалась вперед.
– Томас! – Ей вдруг захотелось схватить его за плечи и сильно тряхнуть.– Надеюсь, ты собираешься объяснить, что все это значит?!
Но Томас не торопился отвечать. Молчание затягивалось, и присутствие духа начало покидать Бланш. В голове лихорадочно неслись мысли: что, если Томас ни в чем не виноват? Что, если причина в ней самой? Словно со стороны она услышала свой жалкий дрожащий голос:
– Мне все это противно, ты знаешь! Я всегда теряюсь в затруднительных ситуациях, могу что-то неправильно понять... А ты молчишь...
– Он хочет сказать...– раздался резкий голос Паулы.
– Я разговариваю с Томасом! – Бланш как будто пришла в себя и даже позволила своим ясным глазам не секунду остановиться на этой чужой, опасной женщине, прежде чем вернуться к мужчине, за которого еще вчера собиралась замуж. – Ну, давай же, Том! Только постарайся говорить по существу. И, пожалуйста, быстро!
– Дело в том...– Все внимание Томаса, казалось, было сосредоточено на собственных руках, сжатых с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Розовые пальцы Паулы снова оказались на его плечах.– Дело в том, что Паула и я собираемся пожениться.
Прошло несколько мгновений, прежде чем рассеялась мгла перед глазами Бланш. Боль в сердце стала почти непереносимой. Будто во сне она увидела, как встал Рой, подошел к окну, немного постоял, вглядываясь в темноту, и двинулся назад. Но вместо того, чтобы вернуться на свое прежнее место, он присел рядом с Бланш на подлокотник дивана.
Скорее всего, он сделал это совершенно случайно. Чего ради он стал бы сочувствовать ей? И все равно Бланш была ему благодарна: хотя она почти не видела его, эта близость каким-то образом создавала иллюзию поддержки. И когда Бланш заговорила, ее голос звучал более уверенно, чем она могла сейчас ожидать.
– Но ты великолепно знаешь, Томас, что это невозможно! Я была уверена, что мы...– Что и говорить, уверенности хватило Бланш ненадолго; казалось, ее хрупкий надломленный голос вот-вот сорвется.– Может быть, это просто ошибка? Ведь ее так легко совершить! Одумайся, Томас! Не может быть, чтобы это было правдой! – Бланш почти рыдала, ее оставляли последние силы.
И тут опять раздался голос той страшной женщины, которая все еще стояла рядом с Томасом:
– Не кажется ли вам, что все это выходит за рамки разумного?
