Нет.
Не складывается.
Вариант второй: 'Кто виноват?' – полковник с Михайлой на петлицах. Или иные темные силы, которые меня злобно гнетут. 'Что делать?' – разобраться и… подставить морду, чтобы мне ее набили?!
Складывается ничуть не лучше.
Сатанея от ложных каверз, как сказал поэт, я уцепил с ближайшей полки ближайшую книгу. Есть такой способ гадания: берешь от фонаря, открываешь от фонаря, что прочтешь, так тебе и жить дальше. Нуте-с, глянем… 'Сказки и мифы народов Чукотки'. Ну, ясное дело… Листанул наугад. Внутри обнаружились закладки; верней, даже не закладки, а загнутые уголки страниц, левые верхние, отчего книга послушно распахивалась на этих путеводных вехах.
Ерпалыч, тебе чего, недосуг было бумажкой заложить?
Читаю.
'Матачгыркынайнын…'
Что?!
Тут вопрос жизни и смерти, а они…
Читаю еще раз, шевеля на всякий случай губами:
– Матач… гыркынайнын… букв. 'Сват-Кобелище'. Упоминание о разумном собакоподобном звере впервые встречается в сказках о животных, записанных в стойбище близ Митуклина.
Ясно.
В стойбище, значит… Сват-Кобелище. Ставлю книгу на полку, беру следующую. 'Сказки и мифы папуасов киваи'. Хрен редьки не слаще. Гадание побоку, ищу заложенную страницу. Так, ищущий да обрящет… воистину обрящет.
Читаю.
– Религия и магия: Киваи не верят в какое-либо верховное существо или в богов (во всяком случае, у них нет сколько-нибудь связных представлений о таковых), они не приносят публично жертв, не молятся вместе, и у них нет священнослужителей – каждый, как правило, сам совершает обряды, нужные для общения со сверхъестественными существами. К любому такому существу киваи обращается с просьбами, лишь пока подобные обращения приносят плоды; убедясь в противоположном, киваи ищет себе других покровителей.
Молодцы, киваи! Деловые ребята… дай кокос, а то я другому кивать буду! Этому, как его… Сват- Кобелищу чукотскому.
Листаю.
Читаю.
– К носу лодки следует прикрепить кусок детородного члена собаки, к корме – очесок собачьего хвоста, по когтю с передних лап – к месту крепления балансиров на переднем брусе; и по когтю с задних – к кормовому брусу. Это нужно для того, чтобы встретилось больше дюгоней и черепах…
Держа книгу в руках, я подошел к окну. Внизу, во дворе, у металлического гаража напротив, стояла машина. Новенький джип. Дорогой, наверное, как зараза. Рядом с машиной нервно поглядывал на часы хозяин – коренастый парень в дубленке с меховой опушкой. Опушка была, прямо скажем, женская. Рядом с парнем топтался пожилой дядька в утепленном комбинезоне с капюшоном. Курил. На нагрудном кармане у дядьки красовалась эмблема: колесо с буквой
Парень в женской дубленке что-то беззвучно закричал, зло тыча пальцем в циферблат. От подворотни к нему торопился молоденький батюшка, в черной рясе поверх множества свитеров. Оскальзывался, а спешил. Все ясно. Новую машину сперва святить положено: как зарегистрируешься, так и святи, в трехдневный срок. А Тех-ник уж потом – с железом да с заговорами… опоздал батюшка.
Не дадут теперь бате чаевых.
Уйдя в глубину комнаты, я присел на краешек стула и принялся слушать Вальков храп. Изредка матюгальник вздрагивал, сучил ногами, а в издаваемых им звуках проскальзывало былой песней:
– Хре… на хрррр…
А я почему-то отчетливо представил: вот батюшка кропит джип крест-накрест, номерные знаки елеем мажет, дымком из кадильницы в салоне смерчи закручивает – и вдруг берет кусок детородного члена собаки… или лучше не собаки, а Матачгыркынайнына, Сват-Кобелища. Берет и проволокой крепит спереди на капот, прямо к серебряному оленю. Рядом Тех-ник суетится: к багажнику – очесок хвоста, к колпакам – по когтю…
Чтоб черепах с дюгонями больше встречалось.
А не встретятся – мы к другим помощникам обратимся.
Им кадить станем.
Мы за дюгонью вырезку кому хошь в ножки падем, мы за черепаший панцирь…
– Не быть мне пешим, как не стать мне лешим! – надсадно завопили со двора; видать, батюшка свое отработал, пришла пора Тех-ника отрабатывать гонорар. – Как дитя не вернуть в мать, так машину не угнать…
На последнем слове Тех-ник пустил голосом такого 'петуха', что меня всего передернуло; и еще
