сразу лицо его изменилось. Улыбка – добрая, слегка растерянная.
– Привет, сестренка! Ты это, ну… нормально?
– Да, Владыка, – тихо ответила я.
– Вот елы!
Странно: никогда не могла предположить, что боги смущаются.
– Ты, Ленка, меня так не называй, ладно? Ну, беда с вами со всеми – кто ни явится… Договорились?
– Договорились, Владыка.
Здесь я снова стала Леной. Леной Гвоздевой – Леной Шендер.
Владыка Вечноживущий, Мессия из рода потомков ангелов не ошибся.
– Меня это… Ну… В общем, Саня твой попросил. Чтоб я тебя вроде как встретил.
Я оглянулась. Костер горел на небольшой поляне, намертво вросшей в дремучую чащу, а вокруг чернел лес и тускло светило золотое небо без солнца.
Саша!
Я верила, я всегда верила, что так и будет. Вот, значит, что там, над небом голубым!
– Ты не удивляйся, – бог кинул быстрый взгляд на кованую твердь. – Обвыкнешь! Я и сам, покуда привык…
Бог снова вздохнул; и я вспомнила. Саша рассказывал: Мессия погиб много лет назад, в далеком девяносто втором. Подстерегли возле дома – и застрелили в упор.
Как Сашу.
Как меня саму.
Как… как нелепого Легата Печати в тапочках и с разлохмаченной кипой листков в руках.
– Ну чего, похоже? – словно прочитав мои мысли, бог поднял рисунок, протянул мне; улыбнулся спокойно и сильно. – Вроде, все точно!
Рука бога была тверда. Я сразу узнала то, о чем хотелось забыть – до боли, до жаркого озноба.
…Грязный снег, обломки вертолета, тело Игоря с пистолетом в руке, догорающие бревна, Алик в латаной куртке, лежит, уткнувшись лицом в грязь.
И листок – маленький, слегка примятый. Карандаш чуть обозначил рукописные буквы: Нам… здесь…
– Похоже, – я отдала рисунок обратно богу. – Только меня нет.
– Ну, ясное дело! – бог вновь улыбнулся. – Ты, Ленка, теперь здесь, наверху. Сама прикинь! – чего тебе там делать?!
– Но… Разве я не умерла?
– Вот елы!
И опять бог смутился. Удивительно: ни у заокеанского Пола-Пашки, ни у вздорного борзописца Алика, ни у черного Ворона-Молитвина я не видела таких глаз – живых, ярких. Странный бог! И, наверное, хорошо, что странный.
Мельком подумалось: а может, раньше я просто не умела смотреть? – подумалось и сразу исчезло, как не бывало.
– Понимаешь, сестренка, я и сам в этом не шибко разбираюсь. Вот Саня тебе все как есть разъяснит! Я так себе мыслю: мир вроде бы меняться начал. А мы, стало быть… Не, не объясню!
Я улыбнулась богу – растерянному богу, который чесал в затылке и не знал, как пояснить то, что много лет назад рассказывал мне Саша.
Я и без него все знала.
Они были как свет – эхно лхамэ. И они вновь стали светом – под золотымнеровным небом.
И Саша не забыл меня.
– Вот сейчас дорисую – и пойдем. Саня говорил, будто дочке вашей помощь нужна…
Я вздрогнула.
Эми!
Я ведь обещала приехать!
Обещала!
– Ты это… Не волнуйся, Ленок! – широкая ладонь ласково дотронулась до моего плеча. – Все путем будет! И дочку повидаешь, и, даст Бог, внучку. А ежели какая лажа, мы там всех гадов, в карету,
