Кровь пьют руками

беззвучном крике рот. На лбу, прямо посередине – черная дырка. Стреляли в упор – кожа успела обгореть…

– Сюда! Сюда!

Крик бросил вперед. Я наткнулась на чью-то спину, меня подхватили, поставили на ноги.

– Скорее! Скорее!

Я вновь на кого-то наткнулась, еле устояла на ногах.

Здесь!

Лучи фонарей скрестились в большой нише, уходившей в стену. Сначала я увидела камень – плоский, похожий на высокое надгробие. На камне – белая тень. За камнем…

– Назад! Иначе она умрет!

Громкий резкий голос ударил по ушам. Луч света дернулся – и я увидела его.

Капустняк стоял за камнем, почти незаметный в черном длиннополом плаще, ниспадавшем с широких плеч. Борода сливалась с тяжелой тканью, в руке нож – огромный, как у мясника.

– Она умрет! И не вздумайте стрелять – я пошлю пулю обратно!

Только тут я смогла разглядеть, что лежало на камне. Не что – кто. Девушка, совсем еще девчонка. Руки скручены, веревки обхватили щиколотки, во рту – грязная тряпка.

Наконец я очнулась. Значит, правда. Он – здесь!

– Не стрелять! – я протолкалась вперед, остановившись у самого порога. Чернобородый поднял голову, наши взгляды встретились…

Словно кипяток в глазницы.

Не упала. Сумела устоять.

– Назад! – голос загустел, заполнил низкие своды ниши, отозвался сзади. – Вы решили, что поймали меня? Сейчас я уйду, а вам останется только кровь.

Лезвие блеснуло в луче фонаря, легко коснулось обнаженной руки той, что лежала на камне. Это действительно было надгробие – со сбитыми ангелочками по краям. Тело девушки лежало прямо на потускневших золотых буквах.

Кровь – тонкая струйка; затем – тонкий ручеек.

– Гражданин Панченко! – голос не слушался. Я закусила губу, помедлила.

– Гражданин Панченко! Оставьте девушку! Я, старший следователь прокуратуры Гизело…

Его взгляд вновь ударил по глазам. Я зажмурилась, сцепила зубы.

– Я вам приказываю!..

Смех – негромкий, торжествующий.

– Панченко был человеком и умер, а мне никто не может приказывать. Сегодня погибли десятки людишек – вы сами принесли мне эту жертву. Мы еще встретимся, старший следователь Гизело! Встретимся – но уже не здесь. Мое царство скоро будет всюду!

Растопыренная пятерня дотронулась до окровавленного камня, затем скользнула по лицу. Внезапно показалось: кровавый ручей задымился. Запахло горелой плотью. Он отступил на шаг, страшный нож медленно опустился вниз.

– Стреляйте! – крикнула я. – В руку! В плечо!

Автоматы молчали, и я не сразу сообразила, что закрываю собой мерзавца. Я оглянулась, быстро шагнула в сторону.

– Стреляйте!

Выстрелы слились в один.

Чернобородый стоял недвижно. По черному плащу медленно стекала кровь. Девушка на камне шевельнулась, застонала.

Я вздохнула, перекрестилась. Троеручица, не попусти!

– Дайте автомат!

Стальной приклад почему-то показался горячим. Предохранитель снят. Вперед!

Я перешагнула порог – и замерла. Черный плащ медленно оседал на землю – словно снеговик, попавший в горячую печь. Темная фигура дрогнула, качнулась.

– Не стреляйте, суки! Не стреляйте!

Это был не его голос. Не ‹M›его – и не той, что лежала, распятая на древнем надгробии.

– Я ранена, слышите вы! Я вас всех посажу, ублюдков!

Я бросилась вперед, сдернула темную ткань.

На каменном полу скрючилось голое тело. Короткие волосы запеклись в крови, руки прижаты к животу. Женщина…